Но этот поганец лишь прижался к моей щеке с мимолетным смазанным поцелуем, прошептал «Будь умницей, Шпилька» - и подтолкнул к сестре. В пропасть шагать и то было бы не так страшно, ей-богу. Я ведь никогда не врала Маргарите. Потому что так заведено в нашей семье: мы не врем друг другу, что бы ни случилось. Но если я скажу Марго, что ее секрет вскрыт, и не кем-нибудь, а самим Шад’Арэном – она просто с ума сойдет. Марго любит переживать и накручивать себя даже по пустякам, что уж говорить о «не пустяке».
Чувствуя себя обреченной, которая поднимается на плаху и продолжает держать лицо, я пошла за ней к выходу и с наслаждением всей грудью втянула сырой воздух. До чего же сладкий, настоящий мед – так бы и сидела вон на той скамейке под красным кленом и впитывала погоду, как батарейка. Вот тебе и еще одна особенность метки: я становлюсь гиперчувствительной. Читала, что такое проявляется лишь у единиц, и представить не могла, что попаду в этот маленький процент. Наверное, эта особенность как-то связана с моим лунатизмом: не зря же я спустя столько лет снова начала ходить во сне.
Внезапно открытие принесло долгожданное облегчение. Ну вот она, причина, почему я так остро отреагировала на нашу близость в душе. Нет за этим никаких чувств, просто дурацкая чувствительность.
— Объясни мне, что происходит? – без вступления строго спросила Марго. Мы спустились с крыльца, шагнули в густой белесый туман, и даже стоя на расстоянии шага, я все равно видела лицо сестры слегка размытым, словно на старом фото. – Неделю назад ты умирала, что Лэрс тебя отшил, проплакала в подушку из-за известия о его помолвке. Два дня назад ты собиралась устроиться на работу к Р’рану, сунуть голову в пасть чудовища, лишь бы получить возможность и дальше видеться с Лэрсом и все переиграть в свою пользу. А сегодня я узнаю, что ты без ума влюблена в его старшего брата и он просит твоей руки, как какой-то старомодный принц.
— Он и так принц, - сказала я.
— Не уходи от ответа.
Что и говорить – Маргариту не провести. Наверное, только упрямство носорога помогло ей сохранить нашу семью и вырастить нас теми, кем мы есть: княгинями Шереметьевыми, которые даже с голыми задницами не забывали о гордости и происхождении. И все же сейчас у меня не было для нее ответа. Правдивого ответа.
— Все очень тяжело, Марго, - сказала я после короткого вздоха. Наверное, если говорить полуправду, это будет не так мерзко? – Я и Р’ран… Не знаю, как объяснить.
— Уж потрудись, - не уступала сестра. – Ты же говорила, что ждешь особенного мужчину, и что не будешь спешить?