В ту ночь я не вернулся домой.
Я вообще смутно помнил, где ее провел. Точно знаю, что один, но наверняка сменил пару ночных клубов и выпил несколько стаканов чего-то крепкого, хоть обычно избегаю алкоголя без уважительной причины – не люблю терять контроль над своими мыслями и поступками.
Когда вернулся домой, туманный рассвет уже медленно выползал из-за горизонта. На всякий случай я снял рубашку еще в гостиной и почти не удивился, обнаружив на воротничке и груди пару следов от помад разных цветов. Те девицы были очень настойчивыми, когда потащили меня танцевать, хотя в конечном итоге я послал обеих.
Я собирался принять душ, дождаться, когда Шпилька проснется и поговорить с ней, хоть смутно представлял, о чем. Мысли вертелись вокруг извинений за свое свинское поведение и за то, что опустился до шантажа. У меня даже мелькнула крамольная мысль вручить ей доказательства о подделке документов, чтобы она была вольна сама принять решение, как поступить дальше, но я быстро избавился от этой слабости. Нет уж, простого извинения будет достаточно, а все остальное она получит, когда докажет, что действительно профессионал и вынудит Лэрса сделать глупость.
Прокручивая примерный сценарий разговора и всячески отгораживаясь от образов почти голой Наны в моей постели, я осторожно вошел в комнату.
И тупо уставился на аккуратно застеленную постель.
Что еще за новости?
Часы на стене показывала половину шестого утра. Где, мать его, Шпилька может быть в такое время?!
На всякий случай, чтобы исключить ее самую большую тупую выходку, я открыл шкаф – вещи, в том числе и ее личные, были на местах. И даже флакон с духами никуда не делся с туалетного столика. Хорошо, значит, как минимум эту глупость Шпилька не сделала, а то бы сразу очень конкретно упала в моих глазах. Но тогда куда она подевалась в такую рань?
Воспоминание о ее словах перед уходом из моего кабинета неприятной догадкой царапнули мои нервы. Хотя какой там на хрен царапнули – прошлись, как пенопласт по стеклу. Даже зубы свело.
Я быстро нашел комнату Лэрса, вошел – и с силой припечатал кулаком стену, так, что из вмятины полетели куски обивки и камня.
Его кровать тоже была пустой, без признаков того, что бесхребетник провел здесь хотя бы часть ночи.
Значит, где бы ни шаталась эта сладкая парочка всю ночь, они были вместе.
Зря я его не придушил все-таки.
— Выглядишь паршиво, - сказала Маргарита, когда я ее вышла из комнаты, едва ли проспав за ночь больше пары часов.
— Иногда мне хочется придушить тебя за прямолинейность, - пробормотала я, с улыбкой принимая из ее рук чашку горячего кофе с корицей. Потянула носом душистый аромат и, отхлебнув, блаженно улыбнулась. – Но за этот кофе я готова простить даже обвинение в том, что ввалилась в кухню неумытая, непричесанная и с нечищеными зубами.