Седых закинул карабин за спину и сноровисто исполнил приказание. Крайнев дал ему знак не отходить.
— Это мой друг Эдигей! — сказал он немцу, указывая на Николая. — Он монгол, из диких степей. У его народа есть обычай: отважный воин съедает яйца врага, чтоб перенять мужскую силу. Сырыми. По правилам, яйца вырезают у живого врага, чтобы тот все видел и мучился. Эдигей давно просил меня предоставить ему возможность полакомиться. Он хороший солдат, я не могу отказать.
Николай достал нож и хищно улыбнулся, показав мелкие острые зубы. Крюгер побледнел.
— Саша! Сними с него штаны!
Крюгер замычал и стал извиваться, но Седых намертво прижал его к себе левой рукой. Правой расстегнул пояс лейтенанта, затем пуговицы на штанах, стащил их вместе с кальсонами до колен. Усадил лейтенанта на стул и крепко ухватил за плечи. Николай медленно двинулся к пленнику, Крюгер следил за ним глазами полными ужаса. Когда Николай наклонился, Крюгер замычал и задергался. Крайнев привстал и выдернул кляп.
— Зонненфельд! — завопил Крюгер. — Вы же цивилизованный человек! Уберите этого дикаря!
— Вы будете сотрудничать?
— Вы гарантируете мне жизнь?
— И жизнь, и гуманное обращение.
— Я согласен!
Крайнев сделал знак. Николай спрятал нож и с видимой неохотой вернулся на место. Крайнев достал из бокового кармана мундира сложенный вдвое лист бумаги и карандаш.
— Пиши! Я, лейтенант абвера Пауль Крюгер, добровольно даю согласие сотрудничать с органами НКГБ Советского Союза. Дата и подпись.
— Это обязательно? — спросил Крюгер, кусая губу.
Николай угрожающе привстал. Крайнев кивнул Седых. Саша развязал руки лейтенанту. Крюгер схватил бумагу и быстро написал требуемое. Крайнев взял листок, внимательно прочитал и спрятал в карман.
— Можно мне одеться? — робко спросил Крюгер.
Крайнев кивнул. Опасливо косясь на Николая, лейтенант торопливо натянул штаны, застегнул пуговицы и сел.
— Где Эльза? — спросил Крайнев.
— Во внутренней тюрьме абвера.
— Жива?
— Да.
— Сколько часовых охраняет тюрьму?
— Двое. Один снаружи, второй внутри самой тюрьмы.
— Почему так мало?
— Кроме Поляковой в тюрьме никого нет. К тому же рядом комендатура, где своя охрана.
— Как часто меняются часовые?
— Через два часа. В полночь, два часа, четыре и шесть. Зонненфельд! — вдруг воскликнул Крюгер. — Вы собираетесь напасть на тюрьму? Это самоубийство!
— Если стрелять. Но мы постараемся тихо.
— У вас не получится.
— Разве? Нам поможет адъютант фон Лютцова!
Крюгер хватил ртом воздух.
— Я? Я никогда…
— Вот это, — сказал Крайнев, хлопая себя по карману. — Ваш приговор, Пауль. Представьте, что придется пережить, если документ попадет в руки СД. Легкой смерти не получится. Это раз. Ваших близких родственников отправят в лагерь, где они, скорее всего, погибнут. Это два. Если же вы сделаете так, как нужно нам, не только уцелеете. Обещаю, что мы сохраним тайну до конца войны и после нее. Сколько вам лет, Пауль?