— Послушайте, Кернер! — сердито сказал Саломатин, возвращая документы. — Я не знаю, зачем вы…
— Кернер я только для немцев, — прервал его уполномоченный. — Для остальных — Брагин, Савелий Ефимович. Можно на «ты» — мы, похоже, одних лет.
— Зачем тебе имя Брагина? — спросил Саломатин, с трудом переходя на «ты». Это сближало, а он не хотел.
— У меня не было других документов. К тому же я и в самом деле интендант третьего ранга. Только в запасе…
— Чего ж ты хочешь, «интендант»? — зло спросил Саломатин, выделяя последнее слово.
— Поговорить, — ответил лже-Брагин, присаживаясь на траву. Саломатин невольно последовал его примеру. — Знаю, что собираешься бежать, пробиваться к своим.
«Кто предал?» — ворохнулось в голове Саломатина. Ворохнулось и стихло. Интендант смотрел на него строго и спокойно, Саломатин понял: никто не предавал. Но этот знает.
— Сделать это просто, — как ни в чем не бывало, продолжил интендант. — Ночью школу охраняют двое мужиков, разоружить их легче легкого — сами винтовки отдадут… — лже-Брагин будто читал мысли старшего лейтенанта, Саломатин невольно поежился. — Все бойцы с тобой не пойдут, но многие увяжутся. Только не дойдете.
— Почему? — хриплым голосом спросил Саломатин.
— Проголодаетесь, зайдете в деревню хлеба просить. Кто-нибудь да предаст — не все советскую власть любят. Прикатят немцы — что сделаешь с двумя винтовками? Опять плен?
— Кто-нибудь доберется! — не согласился старший лейтенант.
— Может быть, — не стал спорить интендант. — Но того, кто выйдет к своим, сразу потащат в особый отдел. Спросят: «Был в плену?» — «Был!» — «Рассказывай, как немцы завербовали, какое задание дали?» Повезет — поверят, отправят на передовую. Только не батальоном командовать — рядовым! Не повезет — поедешь в Сибирь, или того хуже — расстреляют сгоряча.
«Откуда знаешь? — хотел спросить Саломатин, но промолчал. — Может, он сам из НКВД? — подумал невольно. — Со спецзаданием? Держится больно уверенно…»
— Красная Армия отступает, сдает город за городом, — продолжал интендант. — В ставке — лихорадочные поиски виновных. Особые отделы зверствуют — в каждом пленном видят шпиона…
— Так на немцев работать? — закипая, спросил Саломатин.
— Почему на немцев? — удивился лже-Брагин. — Им отдаем центнер с гектара, большая часть хлеба остается людям. Есть-пить им надо? Излишки зерна и мяса немцы меняют на мыло, соль, спички, керосин… Советская власть не привезет… Она велела ничего не оставлять врагу. Жги, взрывай! А как же свои? Те, у кого дети на фронте кровь льют? Наплевать? Лес рубят — щепки летят? Не многовато ли щепок? Пусть дохнут с голоду, раз Сталин и его окружение врага проспали? Пакт с ним заключали, пили за здоровье фюрера?..