- Там кровь черная на траве. Дверь выбита в избу. И Бохчар, - произнес он так, как говорит его мать, - сидит на двери выбитой, а под ней еще кровь и ноги торчат. И глаза у него светятся.
- У кого?
- У Бохчара!
Мальчик закрыл лицо руками и побежал в усадьбу.
«К маме под одеяло», - подумал Мокроус.
- Конечно, его там не может быть. Он и в лучшие дни ходил так, словно перекормленный бык, а после вчерашней поездки в лес так вообще, - рассуждал он, поднимаясь в комнату Бокучара. - Нет, он точно там. Спит. Не буду будить. Наверняка там ничего страшного.
Он не спеша дошел до первого крестьянского дома, где жила та самая девочка. Двор был пуст. Ни крови, ни мертвяков. Рядом стоял дом, в котором разместили огненников. Мокроус отправился к нему. Он зашел во двор и обомлел: на траве лежал огненник Анис. Посредине его лба торчал, словно вбитый гвоздь, снаряд от самострела, а от него к виску шла черная запекшаяся дорожка. Неподалеку лежал и самострел.
Из-за угла избы торчали чьи-то ноги. Мокроус нарисовал себе страшную картину: ноги оторваны от тела, но когда зашел за угол, обнаружил тело целиком. Только голова была разбита. Мокроус узнал по огромному размеру Харитона. В ране, едва прикрытой слипшимися волосами, копошились трупные мухи. Мокроуса начало мутить. Ноги и руки трупа лежали так, словно он сюда приполз. Об этом говорили и следы крови на земле.
«Кровь и мертвяки, - вспомнил он слова мальчика. - Все точно».
Мокроус подошел к двери, а точнее, к тому места, где она должна была быть. Внутри все еще царил мрак. Изнутри пахло железом, потом и чем-то сладким.
Из-за привычки шаркать ногами Мокроус задел что-то на полу. Окровавленное полено укатилось в темноту избы.
«Второе оружие», - подумал он.
- Мокроус? Ну, наконец.
- Наместник, - спросил он, вглядываясь в темноту. – Это вы?
- Кто же еще? Долго ты.
Что-то большое зашевелилось в темноте и зашагало на свет. Мокроус услышал странный хруст, похожий на то, как лопается хрящ под зубами собаки. В последний миг, прежде чем лицо наместника покинуло тьму, Мокроус увидел золотой блеск в его глазах, но он пропал только наместник вышел на свет. В остальном же перед ним стоял все тот же грузный Бокучар.
- Что здесь случилось? Это вы их убили?
- Я.
- А где третий?
- Под дверью. Я его раздавил так же, как вы давите мух.
Мокроус не обратил внимания на «вы» и взвопил:
- Но зачем? Это же люди самого царя Салтана! Что же мы будем делать теперь?
- А вот что. Неси бумагу и перо - ты будешь писать письмо царю.
***
Когда крестьянами завладел неторопливый труд, и солнце поднялось достаточно высоко, чтобы заглядывать за их шиворот, и обжигать мокрые от пота шеи, Мокроус сидел за столом с пером в руках, и не то вопросительно, не то умоляюще, смотрел на Бокучара. Наместник стоял перед ним уже без блеска в глазах, как ему привиделось утром. Все случившееся могло бы показаться лишь дурным сном, если бы не три трупа.