Пока два противника боролись, скрипя металлическими сочленениями и завывая от ярости и боли, я вооружился ружьём, которое во время распилки поставил у соседнего дерева. В стволах лежали патроны с пулей и крупной картечью восемь и пять миллиметров. Почти что пээмовская пуля, только в количестве восьми штук.
Несмотря на всю свою «железность» Дровосек явно проигрывал. Тварь успела оторвать ему голову-чугунок, повредить левую руку и сорвать несколько пластин с тела. И хотя истекала кровью из нескольких ран, лишилась глаза, получила перелом задней лапы, и одно ребро вылезло сквозь шкуру, у неё хватило бы сил добить голема.
Но тут вмешался я.
Картечью выстрелил в шею, вспомнив совершенно случайно пару рассказов от ведущего канала для охотников, где он рекомендовал стрелять именно туда, где больше всего крупный сосудов. Пулю же вогнал в голову чуть ниже мохнатого круглого уха.
С двумя смертельными ранениями тварь ещё пять минут сопротивлялась, затем десять билась в агонии.
— Ничего себе тут зверушки бегают по лесам, — покачал я головой, переводя дух, когда движения хищника прекратились. — Эдак профессия грибника и ягодника станет одной их самых экстремальных в этом мире.
Размерами животное не уступало бурому медведю, но больше всего походило на гиену, даже раскраска была очень близка к пятнистой шкуре африканского хищника.
Тут я увидел ручейки крови, стекающие по шкуре добычи и мысленно себя обматерил. Хорошо, что в машине лежала пятилитровая пластиковая бутылка с водой и после того, как опустошил её, тут же подставил под рану. Удалось набрать почти полную ёмкость, но при виде окровавленных деревьев, кустов и земли, жаба начинала душить со страшной силой. Настроение окончательно испортилось, когда увидел испорченную бензопилу, тварь при атаке вырвала её у меня из рук уцелевшими когтями и отбросила в сторону. От этого повредилась цепь, и разбился пластик, вытек бензин.
— Вот же ты тварь-то, а? — вздохнул я и ударил ногой в мягкий бок мёртвую тушу. — Дровосек, собирай себя и к машине, лесозаготовки пока свернём.
Зато дома испорченное настроение резко поползло вверх, когда я взялся за кровь в бутылке. Шестое чувство радостно кричало, что красная жидкость едва ли сама не состоит из нужной магической энергии для моих опытов и собственной крови для создания волшебного раствора потребуется всего немного. Вот только для ещё одного голема её маловато, где бы найти ведёрко простой, хоть от собаки.
И нашёл.
Сменял ПМ в одном из дворов в посёлке на живого поросёнка, которого потом приказал оглушить Дровосеку внутри заброшенного здания, где и перерезал ему горло. Кровь собрал в большой таз и ведро, смешал с кровью лесной гиены, после чего устроил себе кровопускание, нацедив стакан.