— Ты ядовитая какая-то… ядовитая, — почти шепотом, — Правильная Вера! А вокруг мерзкий, не правильный мир. Тошно на тебя смотреть, — поморщился, медленно уходя из кухни.
Кораблева закрыла лицо руками, сползая по стене. Только не реветь…не реветь…
Она догнала его у дверей. Схватила за руку, но он моментально высвободился из захвата, да так, что она чуть не отлетела в сторону.
— Прости, — качала головой, — прости, я не знаю, что на меня нашло. Я не понимаю, — в глазах встали слезы. Было дико стыдно. Она никогда так себя не вела, никогда так не думала… Что с ней происходит? Черт подери, что с ней произошло?!
— Не уходи, Артем, — вжимаясь в стену, — ты мне нужен. Очень нужен…
Эти слова, словно камень, летящий в окно, разбивает все к чертовой матери, рушит на мелкие осколки.
Старков притягивает ее к себе, накрывая губы поцелуем. Он жаркий, пленяющий. Целует, забывая себя, растворяясь в ней. Потому что без нее, кажется, уже невозможно. Без нее темно. А ему до оскомины осточертела эта темнота. Крепко прижимает ее к себе, не прекращая поцелуй. Они словно сумасшедшие, пленники…
Каждое движение, вздох раздражают разгоряченную кожу. В глазах читается только желание. Дикая страсть. Они так нужны друг другу, как никогда.
Вещи летят в стороны, создавая хаос. Но им плевать. Есть только он и она. Их страсть, притяжение… зависимость. Они до предела зависимы друг от друга.
Поцелуи, укусы. Боль, граничащая с экстазом. Все сливается воедино, они растворяются друг в друге. Чувствуют друг друга, и им хорошо. Вот так, вместе, вдвоем. Несмотря ни на что.
Старков падает на кровать, утягивая Веру за собой, продолжает сжимать в объятиях. Вера вздрагивает, когда он в одно движение рвет ее майку, с жадностью целуя грудь. Живот. Его дыхание опаляет, становиться горячо.
Артем стаскивает с нее шорты, наваливаясь сверху.
— Расслабься, — на ухо, целуя в висок, — слышишь, — надевает презерватив, входит в нее, прижимая к матрацу. Ещё один толчок, глубже, до основания. Выдыхает рык, упираясь кулаком в матрац.
Тихий стон, ее пальцы, с дикой силой впивающиеся ноготками в одеяло.
— Больно, Артём, — шепотом.
— Тихо, моя хорошая. Сейчас будет хорошо.
Перекатывается вместе с ней на бок, пальцы касаются ее плоти, дразняще поглаживают уже набухший клитор, слегка надавливая. Круговые, заставляющие теряться в пространстве, движения с легким нажимом. Непрекращающиеся толчки… увеличенный темп.
— Моя Вера, — шепчет ей на ухо, продолжая эту сладостную пытку.
Она тонет в этих ощущениях, чувствует эту тонкую грань, подступающей разрядки. Мышцы сжимаются, а после, словно атомный взрыв. Такой яркий, неповторимый…