- С каким кинжалом?
Егор Кузьмич смущенно опустил глаза.
- Ну, могет быть, и не с кинджалом, с ножиком. Сам я не присутствовал при этой истории, только скажу тебе: по пьянке Проня жуковатый мужик - так на рожон и лезет. Вот Витька и дал ему мялку для памяти.
Антон заметил, что даже болтун Слышка и тот не хочет передать слух, который распространился по деревне, - это разжигало любопытство. «Кого и почему они скрывают? Боятся или, как говорил Столбов, не хотят попасть в свидетели?»
На следующий день в Ярском наконец появился Резкин. Бабка Агриппина прямо-таки помолодела от радости. Уставила стол допотопными бутылками с самодельной настойкой, успела сбегать в сельмаг за «казенкой», вытащила на свет божий из погреба маринованные грибочки-огурочки и, повязав праздничный цветастый передник, лихо принялась разбивать яйца о край вместительной шкворчащей салом сковороды.
Суетясь, то и дело всплескивала руками и благодарила Антона:
- Уж и не знаю, какое тебе говорить спасибо за унучика! И как ты только, сынок, его отыскал?! Последний разок хучь погляжу на Юрку. Когда он теперь ко мне соберется? Ай, Юрка! Ай, барсук этакий! Сколь годов ни слуху ни духу не подавал…
Юрка - коренастый парень, в белой нейлоновой рубахе нараспашку, по-модному длинногривый - поблескивал вставным зубом и хохотал:
- Бабуся, чтобы наполнить этот ноев ковчег яичницей, колхозной птицефермы не хватит!
- Хватит, унучик, хватит. Они у меня непокупные. Куда их девать? На базар в раивонный центер я не езжу, а здесь продавать некому, - приканчивая второй десяток, отвечала старушка.
Вспоминая телефонный разговор с Антоном, Резкин покатывался:
- Ну разыграл ты меня, елки с палками! Чес-слово, разыграл! «Из собеса говорят»… Перепугал насмерть. Думаю, или долго жить бабуся приказала, или на алименты подала, - и тут же начинал ругать себя: - Пижон самый последний. Думаю, хозяйство бабуся имеет, пенсию получает, деньжонок в чулке хватит. В нем, если покопать, керенки, наверное, еще припрятаны. Что старухе еще надо? Приеду, только чулок растрясу, - налил по стакану водки. - Давай за знакомство врежем! Я, елки с палками, давно уже не прикладывался к беленькой, работа замотала.
Антон накрыл свой стакан ладонью
- Мне нельзя, Юра. Я и сейчас на работе.
- Какая у тебя тут работа! Магазин обчистили, что ли?
Узнав, что интересует Антона, Резкин задумался и скороговоркой стал припоминать, как ехал из Владивостока после демобилизации. Его рассказ почти слово в слово подтверждал показания Гаврилова на допросе у подполковника. Подтвердил он и предположение, что Георгий и Юрий - одно лицо.