- Что молчишь? - спросил Антон.
- Не вовремя я приехал, - уклончиво ответил Резкин. - В деревне, кроме Прони Тодырева да деда Слышки, все на сенокосе. Стыдно без дела слоняться. Завтра попрошусь у Маркела Маркеловича в бригаду, вспомню молодость. Знаешь, как раньше мы сено метали?
- Знаю. Сам из Березовки.
- Серьезно? - лицо Резкина оживилось. - Так мы, оказывается, земляки, елки с палками!
Мимо конторы, разогнав с дороги кур, протарахтел трактор «Беларусь». Резкин выглянул в окно, посмотрел ему вслед и словно обрадовался.
- Витька Столбов в мастерскую поехал, - повернувшись к Антону, сообщил он. - Знаешь, какой это мировецкий парень? - и показал большой палец. - Я в детстве ногу ломал. Зимой ахнулся на твердый наст, кость пополам, впридачу - зуба как не бывало! У местного фельдшера для обезболивающего укола чего-то там не оказалось. Надо срочно ехать в райцентр. Трескун под сорок заворачивает, кому охота сопли морозить? Витьке сказали, что я от боли сознание потерял. Он записку от фельдшера в зубы, на Аплодисмента - резвый у нас такой племенной жеребец был - и вершим туда почти тридцать километров, да обратно столько же. Обморозился, а нужное привез. Ему говорят: «Надо было в санях ехать, теплее»… А он: «Верхом быстрей. Юрке же без уколов больно». Понял? - Резкин посмотрел в окно, помолчал и опять повернулся к Антону: - И друзьями особыми мы с ним никогда не были. Учились в одном классе, и только. Он меня всегда шалопаем считал, а вот пожалел ведь…
- Столбов самому мне жизнь спас, - признался Антон.
- Выходит, это правда? - удивился Резкин. - А я вчера услышал от ребят, спрашиваю Витьку, он говорит: «Врут все».
Антон догадался, что неспроста Резкин завел разговор о Столбове, и с недобрым предчувствием сказал:
- Говори, Юра, откровенно. Что еще вчера услышал?
Резкин какое-то время колебался, словно решал, стоит ли идти на откровенность, но все-таки решился и скороговоркой выпалил:
- Проня Витьке какой-то ключ примазывает. Ты, наверное, уже знаешь об этом. Только прошу тебя как человека: не верь Проне. Паскуда Проня, самая последняя! Понимаешь, елки с палками, не может Витька такое сделать! Голову даю на отсечение.
- А Проня?… - вдруг спросил Антон.
Резкин посмотрел так, будто Антон сообщил ему что-то необычайно интересное.
- Зорькин Проню бы щелчком перешиб. Да и трус Проня несусветный. Подопьет когда, духарится, а так - заяц, каких мир не видал. Вот злопамятный он, паскуда, это точно. Сколько времени прошло, как Витька его в клубе успокоил, а все еще помнит. Ребята мне об этом вчера рассказали. Ты, елки с палками, если хочешь у Прони правду узнать, припугни его покрепче - сразу слезу пустит. Только пьяного не трогай. Пьяный он духарной, будет куражиться и врать до потери сознания, до посинения.