- Ремонтируешь?
- Да нет. Мыслишка одна пришла, хочу под стогомет переоборудовать, - вытирая пучком сорванной травы промасленные ладони, ответил Столбов. - Маркел Маркелович до утра разрешил потехничить, надо управиться за ночь.
- Мне, Виктор, необходимо серьезно с тобой поговорить. Найдется у тебя с полчасика времени?
Столбов бросил под ноги измятую в руках траву и достал из кармана комбинезона пачку «Беломора». Закуривая, искоса взглянул на Антона, видимо, догадавшись, о чем пойдет речь, проговорил:
- Какой разговор может быть о времени. Я думал, в контору вызовешь, а ты сам пришел. - И усмехнулся так, что Антон не понял, хорошо это, что сам к нему пришел, или плохо.
Взгляды их встретились. Спокойный, доброжелательный взгляд Антона и настороженный, серьезный - Столбова.
- Ты дарил Зорькиной туфли и голубую косынку с якорьками? - спросил Антон.
На лице Столбова не появилось ни растерянности, ни удивления. Во всяком случае, Антон этого не заметил. Прежде чем ответить, Столбов огляделся, увидел неподалеку от трактора ящик из-под каких-то деталей, показал на него, предлагая сесть. Подошли, сели рядом. Столбов несколько раз медленно, будто выигрывал время, затянулся папиросой и только после этого ответил:
- Дарил.
- Где ты их взял?
- Можно сказать, купил.
Антон, досадуя, что вторично не может найти к Столбову подхода, спросил:
- У кого купил? Когда?
- Когда - помню. В шестьдесят шестом году, вскоре после засыпки колодца. А вот у кого? Если бы я знал - у кого… - невесело, но удивительно спокойно проговорил Столбов.
- Туфли и косынку, что ты подарил Зорькиной, вез ей знакомый моряк, который не доехал до Ярского.
Первый раз на лице Столбова появилась растерянность, будто его внезапно оглушили. Он раздавил каблуком сапога окурок, тут же закурил новую папиросу и тихо сказал:
- Всякие предположения в голове крутились, но такого не предполагал. Вот это влип…
Антон выжидательно молчал. Столбов курил, и трудно было понять, вспоминает он или о чем-то думает.
- Вот это влип, - повторил Столбов и посмотрел на Антона. - Шесть лет почти прошло с тех пор. Через несколько дней, как колодец забросили, помог одному шоферу. Погода осенняя была, слякотная. Засадил он свой ЗИЛ в кювет по самую кабину. Если бы не я с груженым самосвалом - в жизнь бы ему самому не выбраться. Часа полтора с ним возился. Выволок из грязи. Он угощать начал, сам крепко подтурахом был. Я за рулем никогда не пью, отказался. А он, как это по пьянке бывает, расчувствовался чуть не до слез, благодарить стал. Достает газетный сверток, сует: «Возьми, бабе отдашь, пусть носит. Своей купил, но не стоит этого. Пока здесь в командировке вкалываю, сельскому хозяйству помогаю, она закрутилась в городе». Я отказываюсь, он силком толкает: «Бери!» Ну, думаю, черт с тобой, протрезвишься - сам назад попросишь. Правда, он тут же в долг червонец стал цыганить. У меня деньги были с собой, не жалко. Набралась десятка, отдал. Вот и все. С тех пор этого шофера ни разу не видел.