Если на минутку представить на её месте Ждану — то для пущего спокойствия ей бы пришлось, чего доброго, с самим ректором женихаться! А ещё лучше сразу замуж, пусть даже формально. Крут, хоть и старый и до сей поры считается убеждённым холостяком, перед такой девушкой точно не устоит. Рум слышал, что в ранней юности ректор едва не задохнулся в пылких объятиях какой-то демоницы, придавленный её роскошным бюстом, и с тех пор чурается женщин — моральная травма. Но Ждане в декольте он всё-таки пялился! Наверное, прикидывал, насколько там безопасно… Р-р-р. Нет уж, как ни жаль, но ей же самой будет лучше поскорее вернуться домой. И для её женской чести, и для его спокойствия. Потому что вряд ли кто-то воспринимает его, Рура Мура Тринадцатого, как грозного защитника, а не досадную мелкую помеху на подступах к прекрасной человечке. Противно… Но верно!
После танца Рум увлёк девушку к длинному, во всю стену, столу с напитками и разнообразными печеньками на закуску. Оба выбрали слабоалкогольную шипучку — и под неё полюбовались эффектным иллюзорным фейерверком. Его по традиции готовили выпускники факультета магискусств, и каждый год это было эксклюзивное зрелище, от чарующего у отличников до откровенно провального у любителей положиться на авось. В этот раз зрителям повезло: ни на кого не «упала» огромная иллюзорная люстра, не разбежались разъярённые слонотуры, и платья девушек не стали вдруг совершенно прозрачными — говорили, лет пять назад кто-то накосячил с лучами, скандал был знатный…
Ждана то и дело восхищённо вздыхала и по окончании объявила, что её чуть не расплющило от восторга. Ради одного этого стоило сюда прийти! Рум подумал, что по закону подлости сейчас сюда принесёт кого-нибудь из магов-визуалов, и он будет вынужден слушать, как его спутница расточает свои комплименты другому, но вышло ещё хуже. До них наконец-то добрался Крыз собственной персоной с парой самых верных прихехе и недовольно поджимающей губы Клодэ.
Как ни странно, Ждана заметила их первая. Не только заметила, но даже сообразила, почему эта парочка так бесцеремонно их разглядывает. Шепнула:
— У нас говорят: бог не выдаст, свинья не съест!
— А две свиньи?
— Тем более подавятся! — И уже громко: — Милый, смотри, это те двое, которым ректор пообещал за их проступок низкий выпускной балл и плохую характеристику? Сочувствую. Но, боюсь, для извинений уже слишком поздно.
Рум не сразу вспомнил, что она тогда пряталась за диваном и слышала его разговор с куратором. Крыз и Клодэ разом перестали ухмыляться и встревоженно переглянулись. Думали, никто ничего не узнает? Наивные! Рум почувствовал, как отпускает охватившее его напряжение, и благодарно погладил ладошку «невесты».