Оказалось, я прервал ужин целого семейства. За столом в большой комнате сидели женщина – не иначе, жена хозяина дома – и двое детей, мальчик лет десяти и девочка младше брата года на три. На столе нехитрая снедь: вареная картошка, шмат сала, открытая «Килька в томате», лук, хлеб, кувшин с какой-то запивкой.
– Катя, это товарищ с ЧАЭС, – сообщил хозяин дома. – Заплутал на ночь глядя, и я пригласил его переночевать.
– Конечно, конечно, проходите, – улыбнулась женщина. – Коля, ну что ж ты товарища на пороге держишь? Присядете с нами, поужинаете? У нас картошечка со своего огорода, консервы вот вчера в сельпо завезли, давно не было…
– Спасибо большое, – сказал я, снимая рюкзак. – Если позволите, я присоединюсь, но со своим хабаром.
– Простите, с чем? – не поняла женщина.
– Это научный термин, наверно, – улыбнулся мужчина. – Товарищ же со станции. Простите, а как вас звать?
– Иван, – сказал я после небольшой паузы и понял, что сейчас не сразу вспомнил своё имя, давно оставшееся в прошлой жизни.
– А я Николай, – протянул руку мужчина. Сняв бронеперчатку, я пожал ее, отметив сильное рукопожатие. А главное – живое. Рука была теплой, человеческой. До этого меня не оставляло ощущение какой-то нереальности происходящего, а сейчас я понял на сто процентов – всё по-настоящему. Передо мной действительно живые невооруженные люди. И как-то наплевать, что их не может, не должно быть здесь. Но вдруг и правда случилось чудо и вот это отдельно взятое село пощадила Зона, обошла стороной, не коснулась своим смертоносным дыханием. И живут себе люди так, как жили раньше. Эдакий островок жизни посреди Зоны смерти…
Я начал доставать из рюкзака коробки с сухпайком, при этом заодно осматриваясь. Обжитое помещение, не вчера заехали сюда хозяева. На стенах фотографии членов семьи, какие-то картинки, вырезанные из журналов, раритетный календарь за тысяча девятьсот восемьдесят шестой год с изображенным на нем Ту-134 и надписью «Летайте самолетами Аэрофлота». Ну, понятное дело, в Зоне как-никак находимся, святое дело повесить на стену календарь того трагического года как дань памяти погибших…
– Дядя, а вы космонавт? – спросила девочка, завороженно глядя на мой бронекостюм.
– Дядя с электростанции, Танюш, это его рабочая форма, – пояснил отец, садясь за стол.
– А это у вас что, автомат? – поинтересовался мальчик.
– Так, – нахмурился отец. – Дети, не приставайте к дяде. Он устал, не до вас ему сейчас.
И увидев, что я распаковываю две коробки с сухпаем, попробовал меня остановить:
– Ну что вы, не надо, зачем…