– Какой такой жатки? – насторожился мистер Бартлетт.
Я рассказала ему о том, как Мейм подружилась по телефону с одним фермером и тот договорился в складчину с друзьями купить жатку – именно у нас, а не в «Сирс» или «Джон Дир». Мистер Бартлетт одобрительно кивнул, и я продолжила:
– Вы не понимаете. Мейм – не просто прекрасный собеседник. Она отличный автор и понимает людей.
– Не думаю, что… – начала было мисс Аллен, но тут уже ее жестом остановил мистер Бартлетт.
– Продолжайте, – сказал он мне.
– Вы знаете, что «Трибьюн» каждый год проводит для школьников конкурс сочинений на тему «Почему я считаю себя патриотом»?
– Да, знаю. Это широко рекламируется, – ответил он.
– Так вот, Мейм выиграла этот конкурс, когда ей было тринадцать. Взяла первый приз! Причем писала она не про отцов-основателей, не про войны и не про конституцию. Она написала о том, как приехала в Америку. Ее мама с сестрой – присутствующей здесь Розой – уехали вперед, так что десятилетняя Мейм во время этого долгого-долгого плавания на корабле путешествовала совершенно одна под присмотром знакомой соседки. Как назывался тот корабль, Мейм? – спросила я у нее.
– «Компания», – ответила она.
– Ох, Нони, все это мистеру Бартлетту неинтересно, – вмешалась Роза.
– Нет-нет, продолжайте, – возразил тот.
– Так вот, когда корабль вошел в гавань Нью-Йорка и Мейм увидела статую Свободы, она подумала, что это гигантская фигура Девы Марии, матери Иисуса, которая держит факел, показывая ей путь в Америку, к ее собственной маме. Я все правильно говорю, Мейм? – снова обратилась я к подруге.
– Да, – ответила она. – Видите ли, мистер Бартлетт, я была очень юной, мне было очень одиноко, потому что с матерью и сестрой я общалась только в письмах. И вдруг я увидела самую большую статую Пресвятой Богородицы в своей жизни, и она словно говорила мне: «Все будет хорошо».
– Расскажи ему про путешествие на поезде, Мейм, – подсказала я ей.
– Наша соседка в графстве Каван, Мэри Кларк, которая присматривала за мной на корабле, потом отправилась вместе со мной в Чикаго. В том поезде было очень много людей, и все делились между собой едой: немецкими колбасками, польскими варениками, моцареллой с итальянским хлебом. Я такого никогда даже не пробовала. Пока я ела, то смотрела в окно. Как много тут деревьев! В Ирландии деревья есть только у самых богатых, а в Америке они растут повсюду, и в их тени может укрыться любой желающий. Когда мы приехали на вокзал «Юнион Стейшн», ко мне сразу бросились мама и Роза и начали крепко обнимать меня. Вот я и написала, что Америка была для меня великодушной матерью, которая делится любовью со всем миром, которая принимает в свою семью, устраивает пикник в тени деревьев, угощает всякой едой из разных стран и говорит при этом: «Кушай. Здесь ты дома». Поэтому я патриот этой страны.