Ну пошел я в штаб эскадрильи. Там «гнусный карлик» что-то пишет. Меня увидел — даже обрадовался.
— А сказали тебя во Владике в госпиталь с травмами положили, а ты живой.
— Добрый вы человек, тыщ майор. Да, я живой, в отличии от некоторых.
— Ну он командир, сделал все что мог.
Опять эта бредятина… Почему не прыгали? Или боялись что потом каждая мелочь тыкать станет — бросил самолет. Да нах кому надо это железо. Еще склепают, а человека не вернуть. И подготовить летчика до первой линии это минимум 7 лет. А бортач какой мужик классный был.
— Мне то что делать?
— Сходи наверное к штурманам, они может что знают. Ты ж у нас псица высокого полета.
Типа подъебнул… Плюнул про себя и пошел в штаб полка.
Все закрыто, никого нет. Что за хня? Делать нечего, поплелся снова в свою келью.
Снова зашел к снятому с должности Коле больше не замполиту.
— Коля, а пошли в Дом офицеров. Там в бильярд поиграем на щелбаны. Ну на фига тебе голова, от нее одни проблемы.
Взял денег и пошли мы с Колей забульбенивать.
Купили коньяка, который бренди. И начали праздник. Шар-рюмка. Шар-рюмка… Нас хватило на две партии.
Пошли снова в буфет.
— Вот смотри, замполитский ты выкормыш… Это я шутя… В бильярде 16 шаров, а в шахматах 32 фигуры. Так во что лучше играть рюмка-шар или рюмка-фигура?
Но Коля уже выпал в густой осадок.
Проснулся я в общаге, на своей койке, правда одетый. Во как.
Душ, отжимания с приседанием и я снова готов к бою. В 8 часов прискакал посыльный и передал, что меня вызывают к начальнику штаба полка.
Какая сегодня форма одежды? Дежурная сказала, что по громкой объявили номер три.
Понятно, тужурка, желтая рубашка, белая шапочка.
«Громкая» — это такая система оповещения в гарнизоне. В квартирах установлены динамики и каждое утро оперативный дежурный объявляет погоду, распорядок и форму одежды. При объявлении тревоги — всеобщее оповещение.
Прибыл, доложил. У НШ, как всегда, не кабинет, а проходной двор. Дела и дела.
У него в кабинете сидел подполковник с красными погонами и эмблемами медицины.
Представился, КГБшник замаскированный. Даже удостоверение показал.
НШ убежал по делам, а он закрыл дверь на замок и мы стали беседовать. Ну так примерно часа три. Скорее всего, разговор писал, так как многое просил повторить. Речь шла о нашей системе обнаружения, о людях кто в этом участвовал, о поездках во Владивосток, с кем встречался и о чем говорили.
Явно намекает, что пожар у нас на борту был не случайным.
Рекомендовал не распространятся о нашем разговоре. Ну как обычно — «Вы свободны… пока». На что я тоже ему ответил: — Пока-пока.