Стоящий рядом со мной Горт издал какой-то невнятный звук, и даже в полумраке стало заметно, как позеленело его лицо. Остальные, как и полагается порядочным ловцам, оказались более стойкими и хранили гробовое молчание. Причем, учитывая обстоятельства, гробовое в самом что ни на есть прямом смысле.
Наверное, в эти мгновения каждый лихорадочно вспоминал, что он знает о некромантах и, собственно, о поднятых «останках». Всем известно, что в момент смерти душа отделяется от тела. Но иногда это происходит слишком рано, либо имеют место какие-либо посторонние воздействия, и тогда, вместо того чтобы отправиться в Глубину или Поднебесье, душа теряется, оставаясь где-то посередине. Это я знала точно. А еще знала, что тела таких несчастных легче всего поддаются темной магии, то есть при желании какого-нибудь пакостливого некроманта могут превратиться в марионетки и восстать. Они глупы, не могут самостоятельно мыслить, но зато обладают физической силой. И чем сильнее поднявший их маг смерти, тем больше у них этой самой силы. Хотя, казалось бы, откуда? Дунь на косточки, они и рассыплются…
Как и ожидалось, ни трусов, ни дезертиров в корпусе не было, и на западное побережье мы отправились полным составом. К этому моменту были оседланы все грифоны, кадеты заняли места позади кураторов, и, когда летун Косички в очередной раз за вечер взмыл в воздух, я спросила:
— А где адмирал Рей?
— Вчера его срочно вызвали в столицу, — тут же последовал ответ. — Он до сих пор не вернулся. Но, вероятно, в столице уже осведомлены о случившемся, и адмирал скоро прибудет.
Прозвучавшее в голосе куратора напряжение не сулило ничего хорошего. Кажется, он не был до конца уверен, что все обстоит именно так. А без присутствия сильнейшего морского демона справиться с поднятым дном будет крайне сложно.
Чем ближе мы подлетали к морю, тем холоднее становилось. Вода по-прежнему оставалась мертвенно спокойной, но вскоре у берега стало заметно какое-то движение. Я не сразу поняла, чем оно вызвано. Сперва подумалось, что о берег ударяются волны, и только когда мы стати снижаться, обнаружила, что там идет самая настоящая схватка. Как и говорил капитан Вагхан, на западное побережье были брошены все патрули, но они явно держались из последних сил.
Спешившись на улице, параллельной набережной, мы на своих двоих побежали к морю. Здесь имелся пологий пляж, на котором жители Сумеречья часто проводили время летом. Даже в теплое время года температура воды оставляла желать лучшего, но поваляться на песочке жаждали многие, и на пляже было не протолкнуться. Сейчас же он являл собой длинную полосу пустыря, замкнутого невысокими скалами и заметенного снегом.