Модель интерпретации — творческого переосмысления традиции в новых политических условиях — помогает справиться с консерватизмом традиционных правил. Интерпретация — это порыв к новому, стремление наполнить традиционное действие новым содержанием, обогатить политическую жизнь творческим пламенем новаторства. Но при этом интерпретация все-таки не является инновацией, принципиально новым политическим действием. Интерпретация рассматривает новое как хорошо забытое старое, но преображенное в соответствии с духом времени.
Сравнивая интерпретацию и экстраполяцию политических действий, можно заметить, что механизм экстраполирования нацелен на сохранение сложившегося социокультурного и политического содержания, в то время как интерпретация стремится к формированию адекватной новым отношениям системы политических ценностей[236]. Именно с помощью творческой интерпретации политических традиций традиционное общество на протяжении столетий успешно справлялось с вызовами политического времени, черпая в сокровищнице культурных традиций все новые варианты ответов.
10.4. Творческие импульсы традиционной архаики
Однако теоретики модернизации, стремясь ускорить процесс перехода от традиционного общества к современному, первоначально усмотрели в традициях основную преграду на пути успешных политических реформ. Освободить политическое действие от традиций — вот лозунг первой волны модернизации, который нанес непоправимый урон многим самобытным культурам Африки, Азии и Латинской Америки.
Американский социолог Эдвард Шилз, оспаривая позитивную роль традиций в динамике политического действия, подчеркивает: традиционализм сдерживает политическое творчество, предлагая готовые рецепты для решения современных проблем, и тем самым приводит к стагнации. Фетишизация традиций усиливает пагубное стремление следовать архаичному образу жизни и патриархальным методам правления, несмотря на радикальные исторические сдвиги. Многие архаичные традиции дисфункциональны или опасны по причине своего специфического содержания (например, традиция жертвоприношения). Не случайно человеческая история полна трагедий и страданий, жестокости, эксплуатации, дискриминации, иррациональных верований, пронизанных ненавистью идеологий, несправедливых законов[237].
Однако такой примитивный взгляд на традиционную культуру сегодня практически изжил себя в политической философии. Культура — это не застывшая плазма, а непрерывно извергающийся, фонтанирующий вулкан: она перманентно совершенствуется, шлифуя и преображая древние традиции в соответствии с вызовами времени. Э. Гидценс подчеркивает: в мире политики традиции никогда не были слепками застывших форм, они переоткрывались и переоткрываются заново каждым новым поколением. «Традиция не столько противится изменению, сколько образует контекст специфических временных и пространственных признаков, по отношению к которым изменение приобретает значимую форму»