.
Более 40 стран Африки буквально скопировали, «переписали» Конституцию США, но на практике это ни на йоту не приблизило их к идеалам демократического общества. Оказалось, что сами по себе политические институты мертвы без живой человеческой активности, без высокой политической культуры людей. Институты — это застывший «каркас» политической системы, но вдохнуть жизнь в эти мертвые формы может только сам человек. Не случайно в классических работах М. Вебера институциональный анализ всегда дополнялся глубокими социокультурными изысканиями.
Критика институционализма способствовала развитию нового течения в рамках этого подхода, который получил название неоинституционализма. Первоначально сторонники нового направления (Дж. Марч, Дж. Ольстен) всерьез претендовали на то, чтобы принципиально изменить методологию исследования государства и других политических институтов, обвиняя классический институционализм в редукционизме и утилитаризме — стремлении упрощенно трактовать политические институты и политическую жизнь. Неоинституционалисты стремились сделать акцент на том, что институты играют более автономную роль в современном обществе, поэтому их следует рассматривать «как политических акторов в своем собственном праве». Они призывали также шире использовать бихевиористские модели в институциональном анализе.
Однако современные исследователи справедливо подчеркивают, что новизна идей неоинституционалистов была весьма относительной: по существу, исследование институтов — это не столько теория или метод, сколько тема[55]. Констатируя утрату политической системой некоторых функций, большинство ученых все же признает, что сохраняется фиксация на политической системе как эксклюзивном центре политики[56].
Еще одним влиятельным течением в политической философии второй половины XX в. стал постмодернизм. На смену классическому типу рациональности с ее всеупорядочиваюшим детерминизмом, преклонением перед Разумом с большой буквы приходит постмодернистская раскованность, радикальная гетерогенность, непрерывная дифференциация, отрицание всякой упорядоченности и определенности формы.
Немецкий философ Макс Мюллер называет конкретную дату рождения постмодернизма как массового интеллектуального течения — 1968 г., год массовых студенческих выступлений. По его мнению, в основе происшедшего лежало то, что можно было бы назвать «утратой смысла». Если в обществе исчезает «смысл», то возникают благоприятные условия для появления нигилизма, анархии, уничтожения любых обязательств и обязанностей перед обществом, отрицания всех и всяческих норм. Этот мятеж, выросший из смысловой пустоты, был мятежом «анархического освобождения, с одной стороны, и революционного изменения мира, несущего новые социальные обязательства, — с другой»