— Зря ты думаешь, что в другом веке будет интереснее, чем в нашем. Может, как раз наоборот.
— Зато тогда уже изобретут что-то, чтобы люди не умирали, — возразил он.
— А для тебя это важно?
— Еще бы не важно! Я не хочу умирать!
О господи, еще один охотник за бессмертием.
— Что ты, Катя, как маленькая! — в свою очередь удивился Ричард. — Сейчас все ищут способы продлить жизнь и молодость. Всякие столовые клетки себе подсаживают.
— Стволовые, Рик.
— Точно, стволовые. Но это все ерунда. Все равно рано или поздно умрешь. Вот если бы совсем не умирать.
— Совсем, наверное, невозможно, — возразила я. — Хотя пожить подольше, конечно, хочется.
— Не, я хочу жить вечно. А подольше — это пожалуйста, уже сейчас. Один мужик говорит, что можно дожить до ста восьмидесяти, если пить какую-то там воду… ине-зиро…
— Ионизированную?
— Ага. И есть продукты одного цвета.
— Вот это здорово! — воскликнула я. — А какого?
— Чего — какого?
— Какого цвета?
— А я откуда знаю. Так по телевизору сказали.
Рик терпеть не может детские мультики и смотрит только научно-популярные передачи и рекламу. Поэтому он, как и все его ровесники, с пеленок разбирается в названиях прокладок и симптомах климакса.
Художественные фильмы Рик тоже не любит. Ирка как-то предприняла попытку учить его английскому через кинематограф и давала смотреть голливудские блокбастеры исключительно на языке оригинала. С Ричардом этот номер не прошел. На вопрос, что означает финальная фраза Шварценеггера в «Терминаторе» — «Iʼll be back», ребенок, покопавшись в словаре, уверенно ответил: «Я буду задним».
— А, хочешь анекдот расскажу? — спохватился Рик. — Сидят Василий Иванович с Петькой в окопе…
— С ума сойти, — сказала я, дослушав анекдот, который когда-то слышала в детстве от своих родителей. — А ты знаешь, что такое окоп и кто такие Петька с Василием Ивановичем?
Рик посмотрел на меня, как на размороженного питекантропа.
— Кто не знает! Окоп — это яма, в которой прячутся от обстрела. А Василий Иванович и Петька — негритянские бойцы.
— Как это негритянские? Почему негритянские? — опешила я.
— Потому что они с белыми воюют, — объяснил Рик уже несколько раздраженно.
Я хохотала, как ненормальная, но решила не восполнять пробелы в Риковом историческом образовании. Пусть этим занимается мама Ирка или престижная частная школа. Я сказала ребенку, что его анекдот ужасно смешной, давно я таких не слышала. И спросила, не пора ли ему спать.
Рик помотал головой.
— Пойдем искать в интернете про цветную еду? — предложил он, явно подлизываясь.
Я согласилась. Хрустеть корнфлексом мне уже надело. Детская еда, слишком шумная, даже голова от нее трещит и челюсти сводит.