А вот тот факт, что казачки даже не почесались, когда мимо них прошелестел рейсовый автобус, меня несказанно обрадовал. Уж не знаю, что тому виной — беспечность реестровых, ещё не прочухавших, что военное положение это серьёзно, или отсутствие должного контроля и «накачки» от окружного начальника, но мне такое раздолбайство только на руку.
Дождавшись очередного рейсового «сотника» на остановке[6], я загрузился в автобус и, расплатившись с кондуктором рублёвой монетой, с облегчением устроился в самом хвосте салона. До Новочеркасска катить больше сотни вёрст, а это значит, что у меня есть, как минимум полтора часа на отдых.
Дорога была пуста и я почти задремал под тихий шелест движка автобуса, но стоило подъехать к Семисаракелу, и всё разом изменилось. Тяжело груженные военные машины вперемешку с гражданским транспортом просто заполонили дорогу, но, кажется, я был единственным человеком в автобусе, которого удивила эта картина. Люди хмурились, недовольно вздыхали… и не выказывали никакого недоумения.
— Вторая волна. — Донёсся до меня тихий голос сидящего рядом мужчины. Я недоумённо взглянул на попутчика. Тот, очевидно, принял это за немой вопрос и не менее тихо пояснил, — сегодня утром должны были объявить вторую волну эвакуации. Старшие классы школ, семьи военных и реестровых. Сам видел приказ по второму округу в Нижнем Чире. Вот, еду к своим… у меня семья в Новочеркасске, помогу им собраться, да отправлю к родне в Саратов.
— Ясно. — Кивнул я. — Значит, мертвяки уже и сюда добрались?
— Типун тебе на язык, парень. — Мотнул головой мой собеседник и, пожевав губами, мрачно договорил. — Хотя, кажется, к тому всё и идёт. Говорят, в Ейске уже неупокоев видели… Ну да ничего, остановят эту заразу. А ты тоже до родни добираешься?
— Можно сказать и так. — Я отвернулся к окну, не желая продолжать беседу. Седой это понял и навязываться больше не стал. Так и доехали в тишине до станции в Семисаракеле.
Небольшой городок кипел явно непривычной для него бурной жизнью. Машины снуют туда-сюда по улицам, прохожие морщатся от их шума, и над всей этой суетой то и дело взмывает заполошный лай никогда прежде не видевших такого столпотворения дворовых кабысдохов. Наш автобус тем временем, прокатившись по окраине старинного поселения, сохранившего своё название ещё со времён хазарского владычества, остановился на станции и тяжело осел наземь. Кто-то вышел, кто-то вошёл, двери автобуса прошипели пневмоприводами, и мы вновь покатили в сторону Новочеркасска. Правда, теперь и речи не могло идти о той скорости, с которой автобус домчался до Семисаракела. По загруженной транспортом дороге, он вынужден был ползти почти с черепашьей скоростью. Впрочем, меня это вполне устраивало.