— Гав! — отчётливо и негромко произнёс Артём и ухмыльнулся.
Заяц вскинулся, перепрыгнул куст и дал стрекача в лесную глушь. Трусливое бегство лесного попрыгунчика навело Артёма на печальные воспоминания с новой силой. Невольно он сравнил свои поступки недавнего времени с поведением косого трусишки.
Дед Василий благосклонно слушал сбивчивый рассказ Артёма, который к тому же был весьма слаб после произошедших перемен с его телом. Хмыкал, иногда делал вид, что удивлён, стараясь не показывать, что ему на самом деле безумно скучно слушать про то, как холодно в мартовской тайге и что кушает на ужин простой вогульский шаман образца XIX века. Но, когда Артём дошёл в своём подробном повествовании до схватки с упырями за жизнь старого предводителя вогулов, старик встрепенулся, весь напрягшись, стал внимательно вслушиваться.
— Вы чертей распылили?! — вдруг вскрикнул Василий, даже привстав от изумления.
— Ты о чём, дед? Каких чертей? Я ж тебе говорю — три упыря, ну, так их Иван называл.
— Ты что, не понимаешь?! Какие к лешему упыри? Это черти! Ну так в обиходе зовут субстанции приграничного мира. Их нельзя было трогать!
— Это почему так?
— Ты что не понимаешь?! Ах, да, ну, ты и не должен был понимать. Но этот, шаман-то! Он-то куда полез, бестия узкоглазая?!
— Так они ему не давали вождя вогульского лечить! — стал как бы оправдываться Артём, почуяв по встревоженному тону старика неладное.
— К чёрту вождя! Ну вот именно, к чёрту! Значит оно так и надо было! Артём, да ты вообще понимаешь, что вы наделали?
— А чего такого-то? Ну уничтожили трёх вредных тварей…
— Ты понимаешь, что вы нарушили Равновесие миров?! В этом и в том мире — всё сбалансировано, понимаешь? И если хоть чуточку там наследить, можно вызвать необратимые последствия, которые даже себе представить невозможно!
— Да что ты такое говоришь-то?! Какое ещё равновесие? Мы всего-то трёх уп… ну, этих, чертей распылили в тонкий мир из приграничья.
— Всего-то?! Трёх?! — Василий схватился за голову. — Твою мать! Ты не понимаешь, да? Какой ты говоришь это год был?
— Ну примерно 1840-й.
— Ты понимаешь, что почти двести лет прошло?! — Артём кивнул. — А ты знаешь, что в приграничье действуют законы обоих миров? Вместе с законами тонкого мира там существует пространственно-временной континуум, свойственный нашему обычному миру?
Старику не хватило воздуха, и он на мгновение замолк. Артём кажется начинал понимать, и поэтому простое удивление на неожиданную реакцию Василия на его рассказ стало превращаться в недоумение и тревогу о том, что возможно он натворил что-то ужасное.