– То есть, хотите сказать, мою мать оперировала она? – он указал рукой на выход.
– Да, Наталья Сергеевна прекрасный доктор…
Но мужчина не дослушал, а выбежал в коридор отделения. Здесь не было ни одной души, и стояла глухая тишина. Лишь неприятный запах лекарств резал ноздри. Его Игорь ненавидел с детства.
Нужная дверь ординаторской нашлась быстро, и он вошёл без стука.
Наталья сидела на диванчике, держа в руках документы, когда другой врач подносил ей кофе. Они оба посмотрели на бесцеремонного мужчину с недовольством. Никто не любил, когда врываются без спроса.
– Наталья… Сергеевна, можно вас на минутку? – Игорь не хотел, чтоб их разговор слышали другие.
– Зайдите, раз уж вломились. У меня от коллеги секретов нет, – спокойно ответила она, принимая кружку.
– Это конфиденциальный разговор, – с нажимом проговорил Игорь.
– Дмитрий Михайлович, пройдись к Зое, пусть принесёт из архива МРТ Вольской, я его тут не вижу, – она понимала, что так просто от сына пациентки не избавиться, поэтому и направила провинившегося врача погулять. Хотя его смена уже закончилась.
Не испытывая радости, врач выполнил просьбу и удалился из ординаторской. Игорь же вошёл, закрывая за собой дверь. Широко расставив ноги, встал перед Натальей, скрещивая руки на груди.
– Вы оперировали мою мать, я правильно понял? – Произнес он это все не очень вежливо, что вконец не понравилось Наталье.
– Вы, оказывается, бываете понятливым, – съязвила она.
Это ж надо, стал тут как царь на пьедестале. "Может ему в ножки еще откланяться надо, чтоб гнев сменил на милость?"
– Наташа…
– Так! – Молодая женщина отставила кружку на тумбочку, стоявшую рядом, и встала прямо напротив мужчины. – Во-первых, я вам не Наташа, я сейчас на работе. Во-вторых, если будете продолжать себя вести по-хамски, то о состоянии вашей матери я не скажу ни слова, а вы вроде бы пришли именно за этим.
Теперь она скрестила руки на груди, с вызовом глядя на мужчину. Все прекрасно понимала, и что переживает он, и что тоже не спал, но и по-другому с ним не могла. Тоже устала.
Игорь же очень не любил, когда ему указывали, привык все решать сам, но голосу разума внял. Позу не сменил, но тон смягчился:
– Расскажите, как прошла операция.
– Есть волшебное слово «пожалуйста», – намекнула она.
– И вы со всеми родственниками так разговариваете? – снова завёлся Вольский, не воспринимая ее язвительность.
– Нет, только с такими, как вы. У остальных ума хватает, чтобы разговаривать вежливо.
Он глубоко вздохнул.
– Мало того, что у вас клоповник, а не больница, так еще и врачи туговатые?