Ленка сегодня в ночь дежурила и упросила меня остаться. Шлялся по госпиталю до отбоя. Рассказывал раненым, как вкалывают люди в тылу. Для того чтобы фронт ни в чем не нуждался.
Шумская, как всегда, ночевала у Когана, и их комната в госпитале была свободна. Я торчал один в двухместной небольшой палате, метров десять квадратных. Две монашеские узенькие коечки. Платяной шкаф. Жестяная раковина с краном холодной воды. Стол, покрытый медицинской клеенкой. Два стула. Одно окно с жесткой шторой светомаскировки из черной крафт-бумаги.
Даже почитать нечего. Из книг только медицинские справочники, от которых у меня сводило челюсти. Я бы что-нибудь в охотку прочитал по психиатрии, учитывая близкое будущее знакомство с мозголомами в госпитале ВВС, но нет такого. Оставалось только дурью маяться, что я терпеть не могу.
Выключил свет. Поднял штору светомаскировки. Открыл форточку и стал курить. Накурившись, разделся и лег в Ленкину кровать.
Н-н-н-н… да, это не мой полуторный матрац на медных пружинах.
Довольно быстро, пригревшись, заснул.
Проснулся от прикосновения прохладного тела женщины.
Сразу стало жутко неудобно и тесно. А от стены, к которой меня прижали, веяло холодом.
— Знаешь что? — сказал я, пытаясь быть доброжелательным. — Утром возьмёшь у меня запасные ключи. И переезжай ко мне.
— Арик, мы только с детьми спешить не будем. Ладно? — согласилась Ленка, приласкивась.
А что? Как бабы говорят: ''хер на хер менять, только время терять''. В постели мы идеально подходим друг другу. И как я понял вчера: зрелая женщина это вам не девочка-подросток, которая не умеет еще доставить мужчине наслаждение и берет только юностью и свежестью. А то, что Ленка медицинский робот, так у каждого свои недостатки. Надо учитывать еще то, что она пробилась-то с социального дна только такой вот упёртой целеустремленностью. Уважать надо. Тем более не собирается она меня на себе женить. Ну, разве что в дальней перспективе…
А поза ''на боку'' оказалась вполне даже неплоха. И удовлетворённая врачиха быстро умотала дальше дежурить. Так, что мне удалось выспаться, несмотря на узость и жесткость койки.
Следующие две недели я ездил в Сокольники как на работу. От госпитализации отказался — нечего чужое койко-место занимать. Тем более, что паёк опять получил натурой, после того как сдал отпускной лист в кадры ВВС.
Утром пешком спускался по улице Горького до Манежной площади. На метро добирался до Сокольников. А там еще трамваем четыре остановки. И пешком по дикому парку. Во второй половине дня в обратном порядке.