12 июля создали Сталинградский фронт. Нас по-тихому предупредили, что почти вся наша группа, кроме бомбардировщиков, пойдёт туда после экзаменов в августе. Дали список авиаполков, где есть или будут плановые вакансии комиссаров.
Я, вспомнив восторги Гетмана, выбрал Н-ский штурмовой авиаполк, летающий на Ил-2. мне всё равно где комиссарить, а штурмовики всегда на острие удара. Их работа зримо видна с земли. Легче получать подтверждение от пехоты.
Все шло хорошо, я уже потихонечку готовился к отъезду, как вдруг меня как мешком из-за угла: Ленка сделала аборт. В своём госпитале. Оперировала ее Шумская, та давно руку набила на таких операциях еще студенткой на товарках.
Вот никак не думал, что меня это так достанет.
Ленка оправдывалась агрессивно.
— Ты сейчас убежишь на фронт, а я? Что буду делать я и на что жить? Когда меня уволят из армии на пятом месяце беременности, и я сяду на шею родителям на две их рабочие карточки. С младенцем. Так на их шее две девки несовершеннолетние уже сидят. После иждивенческой корточки в декрете пойду я в гражданскую больничку, где и оклад меньше и за шпалу не заплатят, и пайка командирского нет, а вкалывать придётся также. Никаких детей до конца войны. Потом хоть пятерых.
Правда, к моему отлёту мы помирились. Но я был рад, что уезжаю. Терпеть, как раньше, медицинские разговоры за столом не было у меня уже стимула. Меня забраковали как отца и, по большому счету, как мужчину. Приняла решение прервать беременность Костикова самостоятельно и со мной даже не посоветовалась. Поставила перед фактом. Фактом того, что беременность уже была.
Сдал я все зачёты и экзамен на ''отлично'', и был аттестован на батальонного комиссара.
Староста наш получил в петлицы три шпалы старшего батальонного комиссара. Наш майор был рад и не скрывал этого.
Наш единственный лейтенант — старшего политрука сразу.
В основном группа состояла теперь из старших политруков — их всех на фронт. Остальные, которые не отличники, аттестованы вровень со своими воинскими званиями. Старших лейтенантов, которые стали просто политруками, отправили принудительно в запасные авиаполки. Как ни возмущались они, им один ответ: ''Там тоже комиссары нужны''.
— Все возмущения обратите на себя, товарищи. Надо было лучше учиться, — прочитал нам проповедь куратор.
Выпуск торжественным не был. На фронте кризис — не до праздников. Общую фотографию выпуска сделали, и скромно отметили событие всей группой в ресторане гостиницы ''Москва''. На слушательскую стипендию особо не разгуляешься.
В последнюю августовскую ночь вылетел я в Сталинград. В ''Дугласе ДС-3'' со мной летели еще шестеро наших выпускников. Я был старший по званию и ответственный в группе. Избавился от хвостов только в Политуправлении Сталинградского фронта.