Прошло меньше часа, а я уже устала, и в голову не вмещались все необходимые пункты плана. Только Дрю развлекал: призрак был в восторге от вылазки на рынок, интересовался буквально всем! От меня отлетать боялся, но совал нос в каждое окно и бурно реагировал на вьючную кошку. Та словно чувствовала чье-то присутствие, постоянно топорщила уши и оглядывалась. В итоге мне пришлось прошептать:
– Слушай, хватит наводить суету, а то она опять все бросит и свалит. Я это не потащу, а Рикард надорвется и будет неделю изображать больного. Не тебе придется в халате лекарки вокруг него отплясывать.
Аргумент был сильный, призрака пронял, и он начал вести себя прилично. Когда мы проталкивались сквозь ажиотаж в ряду с игрушками и украшениями, я увидела, как у какого-то мужчины из рюкзака выкатился небольшой медный тубус. Если бы не успела его подхватить – как пить дать, кто-то бы наступил. А медь мягкая, погнется – только тронь.
– Извините, – коснулась я его плеча, – вы уронили.
Он обернулся. Не сразу сообразил, что я от него хочу, а когда осознал, расплылся в улыбке. На вид ему было лет двадцать пять, он выглядел моложе Рика и Криса. Улыбка очень красивая, светлая и легкая. Да и сам парень представлял собой весьма недурственный образец. Особенное внимание я обратила на волосы – зачесанные назад ореховые пряди, идеально сочетающиеся с загорелой кожей и оливковыми глазами.
– Благодарю, – склонил голову незнакомец.
И огорошил:
– А я вас знаю. Вы – Никки, владелица сырной лавки.
– Уже нет, – в ответ улыбнулась я. – Пришлось немного сменить направление деятельности.
– Что ж… Вынужден с огорчением признаться, что спешу. Но хотелось бы верить, что мы еще увидимся, Никки.
Он забрал у меня тубус, осторожно, даже не коснувшись руки. И это неожиданно понравилось: казалось, в моем окружении вообще никто правила этикета не вспоминал. А тут такое…
– Рот закрой, – посоветовал Дрю. – И слюни подбери. Рикард нам хвост накрутит, если узнает.
– О чем? Что я помогла незнакомцу поднять упавшую вещь? – фыркнула я.
– Ой, только не делай вид, что не поняла. Красная, как помидор.
– Глупости, – отмахнулась я.
Но призрака не убедила. Тот бурчал себе под нос что-то всю дорогу до посудной лавки. А потом отвлекся на какой-то лоток с бижутерией. И видит светлейшая – вел себя как ребенок, рассматривая блестящие камушки! Пришлось купить ему нитку жемчуга. И навсегда стать «самым лучшим Сырочком на свете». Подлизываться он умел, это точно.
И снова я покупала посуду, кастрюли и миски. Снова для открытия своего дела, хотя теперь оно было, скорее, Рикарда. Странное чувство – начинать все заново. Я вспоминала, как растерянно бродила по торговым рядам в начале жизни в Эрстен-граде, экономила деньги, вырученные с продажи кольца, и неумело, но с неиссякаемым энтузиазмом планировала открытие «Королевы сыра». Теперь было проще: я знала, что делать, знала, с чем придется столкнуться.