«Отдыхай. Утром обойдусь без тебя. Спокойной ночи, Сверчок».
– Спокойной ночи, – ответил парнишка.
Альен с интересом смотрел на то, как его слуга убирает карту и исчезает за дверями; после опустил взгляд на листок бумаги, рассматривая перечеркнутые буквы «а».
– Занятно, – негромко произнес мужчина. – Крайне занятно. Нужно будет понаблюдать за ним.
Мысли Альена наконец немного успокоились, перестав устраивать в голове чехарду. И пусть он еще уговаривал себя, что нужно все хорошенько обдумать, однако в глубине души он уже знал, что решение принято. Засыпая, молодой человек представил себе на грани сна и реальности сундуки со старинными монетами, драгоценностями, а рядом – девушку с карими глазами, удивительно похожую на Сверчка, только в платье.
– Хорошенькая, – прошептал Альен и провалился в глубокий спокойный сон.
Вторая неделя плавания подходила к концу, не ознаменовавшись никакими событиями. На «Алиани» царили мир и спокойствие. Никто не пытался задержать шхуну, когда она покидала гавань Порт-Дайона, никто не гнался после, и бордовый корпус бригантины «Красная заря» ни разу не замаячил на горизонте. Тина и Альен, единственные понимавшие угрозу для команды «Алиани» в полной мере, через несколько дней отсутствия новостей успокоились и расслабились.
На следующий же день, когда шхуна покинула отныне опасный Порт-Дайон и вышла в море, Тина не стала тратить времени даром. Она выбрала момент, когда всезнающий Мартель сидел на палубе, отдыхая от работы, и покуривал трубку, и пристроилась рядом, заведя разговор о пиратах. Паренек стал свидетелем того, как один морской разбойник убил другого, потому не было ничего удивительного в том, что он заговорил на их тему. Мартель, любитель поговорить и поделиться своими историями, откинулся назад и блаженно прикрыл глаза.
– Это мое последнее плавание, – сказал он Тине. – Стар я слишком. Куплю себе рыбацкую лодку и займусь промыслом, на это сил еще хватит. А для всего этого, – Колченогий указал мундштуком трубки на других матросов, – я уже дряхлый. Внука себе в помощь возьму, он у меня работящий, смекалистый.
Девушка с пониманием покивала. Мартелю уже давно перевалило за семьдесят, он был немногим старше обоих ее дедов. Дедушка Ламбер тоже уже выглядел старым, но все равно был еще достаточно крепок и подвижен. А вот его сиятельство, несмотря на почтенный возраст, казался несокрушимой скалой. И трость в его руках выглядела, скорей, оружием, чем палкой для опоры. Он оставался грациозен и статен, продолжая нравиться женщинам. Впрочем, и папенька, который перешагнул уже полувековой рубеж, отнюдь не выглядел пожилым мужчиной. Подвижный, сильный, язвительный, с живым блеском в единственном зрячем глазу. Только седина, все более пробивавшаяся в волосах, да морщинки вокруг глаз оставались свидетельством его возраста.