Мимо упирающейся Тины прошла девица примерно того же возраста, что и мадемуазель Лоет. Она проводила любопытным взглядом охрану с нарушителями и что-то сказала пожилой женщине, следовавшей рядом с ней.
– Гольдардт! – заорала Тина. – Мадемуазель Гольдардт!
Ее подозрения оказались верны, девушка тут же обернулась, удивленно глядя на мальчишку, выкрикивавшего ее имя.
– Уходите отсюда! Вы меня понимаете? Уходите! – продолжала надрываться Тина. – Вас хотят украсть! Уходите!
В это мгновение взгляд Дина зацепился за двух мужчин, прогуливавшихся по другой аллее.
– Они, – бросил он Тине.
– Уроды! – продолжала бесноваться мадемуазель Лоет. – Вот те хлыщи хотят украсть ту девчонку! У-у-у! Я вам кишки выпущу, в глотку засуну и через зад вытащу! Да смотрите же!
Но никто не смотрел, не слушал и, кажется, не понимал. Мужчины из чайной бросили быстрый взгляд на Тину и исчезли среди деревьев. Девица, которой угрожала опасность, обернулась в ту сторону, куда указывал мальчишка, прокричавший ее имя, пожала плечами и продолжила свою прогулку, а двух незадачливых спасителей вытащили за ворота, где их уже ждали полицейские.
Альен Литин повязал галстук и приколол булавку, купленную еще на Лаифе на те деньги, что оказались при нем, когда молодой человек перепрыгнул с «Алиани» на «Счастливчик». Затем накинул сюртук и протянул руку к столу, на котором сидел паук. Хон тут же деловито зашевелил лапками, заползая на плечо Альена.
– Спасибо, дружок, – улыбнулся ему молодой человек, почесав спинку.
Альен уже успел столкнуться с необычной способностью паука исцелять раны, когда порезал руку пару дней назад. Хон накрыл собой ранку, после чего появилось неприятное жжение, но скидывать необычного друга Литин не стал, опасаясь навредить ему. Когда паук вернулся на плечо, порез стал алым и был покрыт липковатой слизью. Бонг запретил смывать следы паучьего врачевания, и через час, когда краснота сошла, Альен увидел на месте ранки свежую кожу.
Вот и сегодня, после первого занятия, когда молодой человек снял рубаху, чтобы осмотреть синяки, Хон поспешил на выручку. После его суетливого ползанья по телу, покусываний на местах, где наливались чернотой следы капитанской науки, боль прошла, двигаться стало легче, а чернота перешла в желтизну.
И на прогулку Альен решил взять Хона с собой, потому что заметил, что паук не терпит, когда его оставляют одного. Пока шла учеба на берегу, паук метался по борту, а после полз за Литином, но в руки не давался. Однако стоило ему почувствовать состояние Альена, как обида исчезла. После этого оставить Хона в одиночестве молодому человеку не позволяла совесть.