— У фон Шаунбурга в силу происхождения, способностей и увлечений юности были — то есть, частично и сейчас имеются — весьма разнообразные знакомства…
Как-то так вышло, что об этой стороне жизни Баста фон Шаунбурга Олег им еще не рассказывал. Во всяком случае, Таня слышала эту историю впервые и, как часто случалось с ней в последнее время, едва не потеряла ощущение реальности. В самом деле, там, в Москве, она видела живьем несколько человек, о которых было столько разговоров в годы ее молодости, да и зрелости в далекой постсоветской Москве. Седьмого ноября тридцать пятого она шла с колонной комсомольцев шарикоподшипникового завода. Когда проходили мимо мавзолея Ленина, она — как, впрочем, и все остальные — смотрела на трибуну, а там… Там стоял Сталин. Но там же и Ворошилов был, и Молотов, и Калинин, и другие… Жаннет не всех узнала, так как о многих ничего не знала, Таня, откопав это впечатление в памяти симбиота, опознала почти всех по фотографиям перестроечных времен, что заполняли тогда газеты и журналы. А сейчас вот Олег рассказывает с небрежной интонацией, подходящей для изложения рутинных вещей, о таком, что даже дух захватывает.
— …большой шишкой он там не был, но… — продолжал между тем Олег.
— Постой! — Снова вклинилась в разговор Ольга. — Альвенслебен, это тот, который крутится вокруг Ауви[235]?
— Да. — Кивнул Олег.
— А Ауви это принц Август? — Уточнил Степан.
— Разумеется. — Как-то слишком надменно бросила Ольга.
«Пожалуй, Олег прав, — поняла вдруг Таня. — Им не следует оставаться вместе слишком долго».
Три мужика между собой ладили уже много лет, хотя большей частью на расстоянии. И они с Ольгой оставались подругами… Но, во-первых, теперь они оказались в ситуации «три плюс два», а во-вторых, их с Ольгой пара резко изменила свой характер. Раньше вела Таня, теперь же…
«Да… Это уже и не Оля… Или не совсем Оля».
— Ну, у тебя и знакомства, Цыц! — Покрутил головой Виктор.
— А почему ты Олега Цыцем называешь? — Чисто на автомате спросила Таня.
— А потому что очень на «ё… твою мать похоже»! — Хохотнул Виктор.
— Что?! — Не поняла она.
— Ты что, анекдота не знаешь? — Удивился Степан.
— Нет…
— Ну вот лет несколько назад, — грустно усмехнулся Степан и даже головой покачал. — Году в двадцать девятом, скажем, или тридцатом на нашей общей родине…
— Н-да. — Крякнул Виктор и, закурив, уставился в безоблачное небо.
— Создали в одной деревне колхоз. — Продолжил Степан, а Олег, который, наверняка, знал этот анекдот не хуже своих друзей, приложился между делом к фляжке. — И вот сидят, значит, вновь испеченные колхозники и решают, как им свой колхоз назвать. Идеи, как водится, есть. Одни предлагают назвать «Красным лаптем», другие — именем товарища Мичурина, — при этих словах Федорчук хмыкнул, нарушив свое философское созерцание небес. — А один старичок, — продолжил, как ни в чем не бывало, Степан. — Возьми и скажи: а давайте назовем колхоз именем Рабиндраната Тагора