— Восхищён знакомством, — как-то автоматически — и что характерно, неожиданно перейдя на английский, произнёс Степан. — Диц фон Шаунбург[51], полагаю, ваш предок?
— По прямой линии, — усмехнувшись, ответил Олег, приглаживая ладонью волосы и тоже переходя на английский… — С кем имею честь?
— Разрешите представиться… сэр. Майкл Мэтью Гринвуд, 3-й баронет Лонгвуд. — Произнес Матвеев привычной скороговоркой. Англичанин, как вы можете предположить, — и его голова тоже сама по себе произвела вежливый кивок.
Теперь обе пары глаз смотрели на Федорчука, о котором одному лишь Олегу было известно, что он грек.
— Оранжевые штаны? Три раза «ку»? Не дождётесь! — Виктор скрутил изящный кукиш. Посмотрел на него смущённо и убрал руку за спину. — Вощинин Дмитрий Юрьевич, из дворян Харьковской губернии… И, мне кажется господа, что продолжать разговор в номере…
— Согласен, — сразу же поддержал Матвеев, нервно глянув на дверь номера. — Не то, чтобы уж очень, но очко, извините за подробность, играет. В общем, лучше, чтобы нас вместе не видели.
— Ну-ну, — неожиданно ухмыльнулся Олег. — Похоже, у каждого из нас имеется свой скелет в шкафу. Я прав?
— Прав, прав! — Отмахнулся Степан. — Давайте, куда-нибудь за город что ли!
— Не надо за город. Есть у меня… — Олег, больше похожий теперь на немца или какого-нибудь скандинава, достал сигарету, покрутил в пальцах, что-то обдумывая, но не закурил. — Запоминайте адрес. Угол Керкстраат и набережной Амстель, третий этаж. Встреча через два часа. И это… Проверяйтесь там по дороге! О чем говорю, понятно?
— Не извольте беспокоиться, герр немец! — Хохотнул явно довольный поворотом разговора Федорчук. — Хвоста не приведу! — И, прислушавшись прежде к шумам из коридора, быстро вышел, прикрыв за собой дверь.
— Иди! — Кивнул Степан. — Иди, не маячь. Проверюсь, не беспокойся.
Кое-кого в столицах нескольких европейских государств, узнай они об этой встрече, наверняка хватил бы «Кондратий». Каждый из собеседников, оказавшихся в середине дня первого января 1936 года за старым круглым столом в крошечной гостиной квартиры на третьем этаже дома, что на углу Керкстраат и набережной Амстель (как раз напротив Маджери Бруг — моста Маджери), без труда назвал бы пару-другую имен кандидатов на удар, а может быть, и на расстрел. Впрочем, случись огласка, им — троим — не поздоровилось бы в первую очередь. Причем, расстрел в этом случае мог оказаться не самым худшим исходом.
— Прослушки здесь нет, — взглянув в напряженные лица собеседников, сказал по-немецки хозяин квартиры. — Сам снимал несколько дней назад, и никому еще ничего об этой точке сообщить не успел, но орать все-таки не следует, и лучше обходиться без имен. Нынешних, я имею в виду.