— Да, чтоб другим неповадно было.
— Другим?
— У меня остались последователи, мои ученики.
— И чему же ты их учил? Ах, да, любви и доброте …
— Я вижу то, чего не видят другие. Я посвятил жизнь тому, что пытался вложить моральные ценности в сознание людей. Я могу помочь людям исправить мир.
— Расскажи.
— Я столько всего сделал, рассказать все не получится.
— Все и не надо. Я попрошу тебя ответить на некоторые вопросы.
— Спрашивай.
— Как должны измениться люди в будущем согласно твоим учениям?
— Во-первых, они станут честными.
— То есть, не будут воровать? Или будут говорить только правду? А может, они не будут заниматься самообманом?
— И то и другое… и третье.
— Честных людей никогда не было и не будет. Тот, кто голодает, украдет кусок хлеба, чтоб выжить. Тот, кто имеет много золота, украдет у того, у кого золота еще больше. У совести любого человека есть цена. И чем человек богаче, тем цена эта выше.
— Я никогда не крал.
— Будешь голодать — украдешь.
— Я ничего не крал даже когда голодал.
— Нас снова пытаются прервать.
Вдалеке показалась фигура ребенка. Он шел бодрым шагом, подкидывал и ловил рукой камешек. Прицелился и кинул его куда-то в сторону. Мальчику было лет десять. Подойдя ближе, он стал с любопытством разглядывать раны на теле.
— Пожалуйста, не делай с ним ничего!
Мальчик немного дернулся.
— С кем не делать?
— Ты слышишь меня?! Он еще ребенок!
— Я не ребенок! Мне уже девять! С кем ты разговариваешь?
Черный человек появился около мальчика. Ребенок с криком побежал проч.
— Я не собирался его трогать. А те люди пытались убить тебя, мне пришлось их стереть.
— Я могу тебя попросить?
— Можешь, но вот могу ли я выполнить просьбу?
— Я не знаю, кто ты и зачем расспрашиваешь меня. Я вижу, ты обладаешь могуществом, и ты тратишь свое время здесь, значит, я имею какую-то ценность для тебя, и по сему, прошу не убивать и не стирать более никого. Пожалуйста.
— Хорошо. У меня есть к тебе еще вопросы.
— Спрашивай.
* * *
Темнело, снег не спеша падал на землю. Корней сидел на дереве, завернутый в полиэтилен и еще какие-то тряпки поверх одежды, свое одеяло он оставил на земле. Рюкзак висел на сучке чуть выше. Корней расположился так, что можно было даже прилечь на толстую ветку, упираясь ногами в ветки пониже.
Главное тут не уснуть. Хотя попробуй, усни в такой холод. У медведя-то мех, вон какой. Он, наверное, комфортно себя чувствует, а мы тут закаляемся.
— Старик, посмотри медведя, может он ушел.
— Сам посмотри.
— У тебя удобнее.
Старик немного спустился, свесился головой вниз и залез обратно.
— Лежит метрах в двадцати.