Во власти стихии. Реальная история любви, суровых испытаний и выживания в открытом океане (Олдхэм-Эшкрафт) - страница 93

– ВСЕ ХОРОШО. МЫ ВАМ ПОМОЖЕМ. ВСЕ БУДЕТ ХОРОШО, – доносилось из динамика громкой связи.

Немного успокоившись, я расслышала вопрос:

– ПОГИБШИЕ ЕСТЬ?

Я снова кивнула – «да».

– ЭТО ТЕЛО? – спросил офицер, указывая на сдутую оранжевую лодку, скатанную и закрепленную на корме у левого борта.

Я с недоумением покачала головой – «нет».

– МЫ СООБЩИЛИ БЕРЕГОВОЙ ОХРАНЕ. ВАМ ЧТО-НИБУДЬ НУЖНО?

Мне было нужно все, а больше всего – Ричард. Но я помотала головой и покрепче схватилась за носовой релинг, чтобы не вывалиться за борт «Хазаны», бешено болтавшейся на волне, которую нагонял корабль.

Вскоре кто-то спустил мне с палубы стеклянную емкость, привязав к линю. Я кивнула в знак благодарности. Отвязать линь ослабевшими, нервно подрагивавшими руками было непросто. Запах горячего кофе сообщил мне, что внутри, раньше, чем я сделала глоток. Отставив кофе в сторонку, я приготовилась ловить яблоко, которое хотел бросить мне кто-то из пассажиров. Кажется, я не ела яблок целую вечность. Когда я впилась в него зубами, сладкий сок потек по подбородку. И я снова заплакала – яблоко оказалось слаще, чем подсказывали мне воспоминания.

Удерживать большое судно на холостом ходу на достаточно близком, но при этом безопасном расстоянии от «Хазаны», было непростой задачей. В ожидании береговой охраны корабль провел рядом, как мне показалось, целую вечность.

– МЫ БЕРЕМ ВАС НА БУКСИР, – вдруг прозвучало сообщение.


Вытягивание буксировочного троса


Сверху раздался предостерегающий крик, а в следующий миг мне сбросили «обезьяний кулак». Я вытянула руки, чтобы поймать переплетенный линь, потом выбрала его на всю длину и, наконец, добралась до привязанного к линю троса. Трос был огромный – два дюйма в диаметре. Я с трудом могла поднять его – он весил тонну. Такие концы используют, чтобы тащить на буксире другое крупное судно, а вовсе не легкий парусник. Я долго не могла решить, к чему привязать этого монстра, и наконец обмотала его вокруг якорной лебедки. Когда трос был закреплен, я прокричала:

– ТИХИЙ ХОД, САМЫЙ ТИХИЙ! – и замахала перед собой руками, развернув ладонями вниз.

Когда взревели двигатели, я держалась крепко. «Хазана» рванула вперед. Стеклопластиковый кожух якорной лебедки разлетелся на куски, но сама она удержалась на двух болтах из четырех. «Хазана» неслась по волнам, как галопирующая лошадь. Самый тихий ход, на какой был способен корабль, оказался, вероятно, самым полным за всю жизнь «Хазаны». Мы сразу набрали по меньшей мере десять узлов. Все мои силы уходили на то, чтобы удерживать яхту в кильватере корабля. Я чувствовала направленные на меня взгляды. Все, о чем я могла думать в тот момент: «Оставаться в кильватере… оставаться в кильватере… только без паники…»