Мы, конечно, приуныли. Оба мы думали о побеге. Да, нужно было спасаться. Ясно, что полицейские наткнулись на какой-то след и по подозрению схватили нас. Надо было бежать во что бы то ни стало.
Нас отвели в небольшую угловую комнату и закрыли на замок. Прислушались — тихо. Все ушли.
— Вася! — позвал Попов.
Я повернулся в его сторону.
— Мы должны обязательно уйти сегодня ночью. Может быть, через окно? — Попов указал на единственное окно в комнате.
Я сомневался. Разбить двойное окно и не произвести шума — не так-то легко… Наделаем столько шуму, что сбежится вся охрана. Нет, пожалуй, лучше всего — попроситься на двор. Если нас выведут, можно воспользоваться темнотой и попытаться сбежать. Встретимся там, где спрятали оружие. Даже если только один из нас окажется на свободе, он доберется до своих и все расскажет.
— Как ты смотришь на это? — спросил я Попова.
— Да, пожалуй, так лучше, — согласился он.
Мы встали, и я постучал в дверь.
— Чего вам? — крикнул из-за двери охранник.
— На двор!
— Сейчас.
Полицейский стал отпирать дверь. Мы приготовились. Дверь открылась, полицейский сделал шаг в сторону и поднял винтовку.
— Принеси сапоги, — приказал он своему помощнику, подростку лет четырнадцати-пятнадцати.
Парнишка сбегал и принес две пары сапог без портянок; мы обулись на босу ногу.
— Одному остаться здесь… — сказал полицай.
Я вышел на крыльцо, Попов остался в комнате. Мальчик закрыл дверь на замок. Я накинул на плечи куртку и спустился с крылечка. Ночь темная, моросит дождь — хорошая погода для побега! Отошел от двери шагов десять и задумался: «Что делать? Я-то убегу, а Попов? Нет, надо вернуться, а когда откроют дверь и будут выводить Попова, тогда и…» Я пошел назад. Видя, что я настроен мирно, полицейский опустил винтовку к ноге.
— Открой дверь, — сказал он мальчику, а сам, позевывая, продолжал стоять на ступеньках.
Открылась дверь. И вот тут, когда Попов показался из комнаты, я набросился на полицейского с целью отнять у него винтовку. Николай Михайлович поспешил мне на помощь. Полицейский успел выстрелить. Я вырвал у него винтовку, отдал Попову, а сам, схватив полицейского за горло, повалил на пол, придавил коленом грудь. В руках у меня оказался его нож…
Николай Михайлович уже исчез. Я бросился за ним в темноту. Мне удалось уйти довольно далеко, когда позади послышался истошный крик:
— Ратуйте, ратуйте!
Это кричал мальчишка, подручный охранника.
На большой проселочной дороге, которая шла от села Луковица до деревни Трахтемиров, я немного постоял, ожидая Попова, но его не было. Тогда, прислушиваясь к каждому шороху, я медленно пошел к одинокой мельнице. Неожиданно оттуда вышли несколько человек и направились в мою сторону. Я свернул вправо и, выбрав удобное место, лег. Кто это? Может, Николай Михайлович? Но он по дороге не пойдет. Люди прошли мимо, не заметив меня. Я полежал еще немного, а затем решил добираться до места, где мы спрятали оружие.