Понятно было, что человеку в облачении епископа выйти на алхимика… сложновато будет. Тут надо через совсем других людей, посредников. Кстати, через кондотьеров вполне реально, им по большей части плевать на все церковные заморочки. Но к аптекарям всё равно зайти стоит, хотя бы из чистого любопытства и…
Чьи-то громкие, но осмысленные крики вырвали задумавшегося меня из глубин размышлений по поводу предстоящих важных и не очень дел. Так, и что мы тут имеем? Улица, довольно широкая, а чуть ни не посредине, используя в качестве трибуны пустую дырявую бочку, во всю глотку разорялся монах. Какой? Громкий и весьма потрёпанный.
А если быть чуть серьёзнее? Память, ау, выручай нового хозяина тела! Есть ответ. Доминиканец это. У-у, тот ещё орден. Официально объявленный нищенствующим, то есть монахи по уставу обязаны были отказываться от имущества и жить на подаяния. Пусть даже с полвека тому назад устав несколько… пересмотрели, но всё равно часть полусумасшедших фанатиков, учащих – и крайне настойчиво, с криками и попытками обвинять всех подряд – аскетизму и неукоснительному соблюдению каких-то совсем уж жестких даже с точки зрения других орденов правил была в процентном отношении крайне велика. Неудивительно, что существа, подобные Савонароле, чаще всего выходили именно из зловонной доминиканской кучи.
Одно из таких существ и вопило сейчас, стоя на дырявой бочке, обвиняя всех и вся, в общем, а в частности богатую, хорошо одетую и пахнущую духами синьору лет… Даже не знаю, скорее всего ей было за тридцать, что по нынешним меркам не самый молодой возраст.
Не знаю, что удерживало эту женщину? Может быть откровенная вонь, источаемая монахом? Или же та самая вера в то, что устами таких вот оборванцев, не удосуживающихся даже вымыться, бог передаёт смертным свою волю. Как по мне, бред редкостный, но история знает множество подобных заблуждений.
Выражение явного неприятия на лицах обоих стражников, сейчас моих проводников по славной Флоренции. Даже так! Тогда никаких сомнений и вовсе не остаётся. Жди меня, трухлявое доминиканское полено, я иду тебя пинать. И от того, что не ногой, а словами, тебе ещё тоскливей станет.
–..забывшие о скромности и погрязшие в похоти! – завывал доминиканец, напоминая о дуновении ветра со стороны болота. – Одного платья достаточно человеку, дабы прикрыть наготу свою!
– Это было… громко, - оказавшись в нескольких шагах от проповедника, спокойно произнёс я. – В том смысле, что крики до сих пор в ушах отдаются. Только вот зачастую шёпот мудреца звучит гораздо убедительнее, нежели истошный крик лишённых разума. За что ты пусть не делом, но словом напал на эту женщину, брат мой?