Мы все вместе залезли в тяжеловоз и собрали военный совет.
— Честно говоря, не вижу, чтобы у нас был выбор, — сказал Джон после того, как потянул пару глотков воды из фляги.
У нас с водой в течение всего путешествия было довольно тяжелое положение. Приходилось старательно ее экономить. Девять человек и четверо инопланетян — это тяжелая нагрузка на машину переработки веществ.
— Прим дал нам один шанс, — возразил я. — Он не настаивал, чтобы мы непременно к нему приехали.
— А тогда что мы станем делать? Неужели нам тыкаться туда-сюда вслепую на совершенно чужой и причудливой донельзя планете? И что мы сможем в этом случае сделать?
— Найти еду — это обязательно, — вставил Шон. — Шкафы и кладовки у нас пусты.
— Нас пригласили на обед, — напомнил Джон.
— Может статься, таким образом мы просто попадем в ловушку, — сказал я. — Можно ли быть уверенным, что Прим даст нам потом спокойно уйти?
— Мы видели его возможности и могущество. Он сможет сделать с нами все, что ему заблагорассудится.
— Может быть, это абсолютная правда, — сказал я, кивая в знак согласия, — но наверняка мы не знаем.
— Он выглядит довольно дружелюбной личностью, — сказала Сьюзен. — Вообще-то он совершенно очарователен.
Зоя сказала:
— Что-то я сильно сомневаюсь в том, что он и впрямь такой, каким кажется. Я ни на миг не верю, что он — человек.
— А я не верю, что он — Бог, — ответил Лайем. — Я не из тех, про кого можно было бы сказать «набожный», но что-то мне кажется, что раскатывание по дорогам в новехонькой пижонской машине не вяжется с тем, как Высшее существо должно себя вести.
Он почесал свою роскошную светло-каштановую бороду.
— Разумеется, я не могу точно знать, как должно себя вести Высшее существо, но…
— Я понимаю, что ты имеешь в виду, — сказал Джон. — Мне кажется, что с такими взглядами нам надо немедленно расстаться. Прим совершенно очевидно представляет собой более развитую форму жизни. Может быть, он даже бессмертен. Но чтобы он был вечен? Вряд ли.
— Ладно, — сказал я. — Мы на этот счет не расходимся во мнениях. Я только хотел добавить, что, даже если он весьма могуществен, все равно он не всемогущ. Не может он быть и всеведущим и любящим абсолютно всех. Он говорит, что ему нужно воплотить в жизнь какие-то планы — какие именно, мы не знаем, но они, кажется, включают и нас. Нам надо для себя решить, станем ли мы ему помогать. Нам может не понравиться то, что он собирается делать.
Дарла сказала:
— Может быть, он оставит нам возможность не помогать ему.