Родные не приставали с расспросами и занимались Бобиком, успевшим один раз напрудонить и его постоянно выносили на улицу. Породу щенка родители, пересмотрев фотографий сто в Интернете, определили как ирландский сеттер.
Ночью я не выдержала и разревелась, уткнувшись в подушку. Что же мне теперь делать? С матерью Гриши проблем не будет, она не переставая пьет на маленькую пенсию и давно забыла о моем существовании и тем более Геночки, которого даже не видела.
Но вот родители Жени все равно узнают о внуке. И даже не представляю, как они среагируют. Они, преподававшие в нашем колледже физику и высшую математику, ни мою маму – бухгалтера в таксопарке, ни отца – таксиста не считали достойными стать членами их семьи и к влюбленности сына относились с боязнью. Вдруг я, плебейка, соглашусь стать его женой?
А наша близость с Евгением случилась только один раз. Он осмелился приехать перед своей командировкой в Сирию, в гости к Марине на слет одноклассников. И сразу сделал мне предложение. В третий раз после школы. Я отказалась. Я была уверена в своем счастливом замужестве за Григорием, самым красивым парнем нашего города. Хотя никто, кроме меня, его не любил. В тот день Гриша лежал дома, страдал от похмельного синдрома и в гости не поехал, «лечился» водкой.
Обидевшись на мужа, я тоже позволила себе немного лишнего. Ночью, когда Марина уложила нас в одну кровать с Евгением, все произошло как-то само собой. А утром, провожая Женю из дома Марины, я неожиданно чуть ли не с оттенком прови€дения, ощутила, насколько мой тогдашний муж «не моей группы крови» и так, как с Евгением, мне ни с кем не будет комфортно и спокойно.
Измочив подушку слезами и успокоившись, я поняла – Женя не мог по-другому среагировать. Была у человека мечта. Определенная и четкая. Жениться на мне, завести детей, жить семейной жизнью. А тут счастья в два раза больше. Можно испугаться. Особенно мужчине, женщины легче адаптируются к изменившимся обстоятельствам.
И определенная логика в словах Жени была. Нельзя скрывать детей от отцов. Но я-то откуда знала?
Обычно в воскресенье я работаю полдня, свой бизнес не отпускает, но ой как не хотелось решать производственные проблемы. Нашей семье принадлежит один из двух таксопарков города, и все последние годы мы работаем с одним выходным, по десять часов.
Еле открыв глаза после бессонной ночи, я смотрела в потолок и придумывала повод для невыхода в таксопарк. И тут же раздался телефонный звонок. Определившийся номер не радовал – диспетчерская. И голос не самый приятный, вечно зевающая и чихающая Светочка, в сорок лет решившая охмурить хоть кого-нибудь из наших сотрудников.