Мысли роились в голове, как стая назойливых мошек — хаотично, но сохраняя видимость порядка. Как мартышки, запертые в клетке… Я думал… Что связывало меня с моей никчемной жизнью? Да то же самое, что и любого другого человека. Страх. Я боялся умереть, боялся потерять то немногое, что у меня все-таки было. Я боялся высоты и пауков. Первого потому, что мог упасть вниз. Второго — потому что эти насекомые вызывали у меня глубочайшее отвращение. Ведь что такое страх? Есть много определений, но мне больше нравится собственное…
Страх есть надежда.
Страх смерти — надежда на то, что ты будешь жить. Страх поражения — надежда на то, что ты сможешь выиграть. Боязнь пауков — надежда на то, что тебе не придется иметь дела с этими тварями. Пока есть надежда — есть страх. И только отчаяние делает человека поистине бесстрашным…
Но я пока надеялся. И поэтому очень сильно боялся. Не давал себе услышать то, что происходило вокруг. Не замечал даже пыли, испачкавшей руки, не замечал затхлого воздуха, не обращал внимания на затекшие мышцы. И еще я думал… Думал, что страх происходит из неуверенности. Что это — лишь ответная реакция психики на несовершенство мира. Инстинкт, в своем роде. Как у животных… Забавно, но мы, люди, мало чем от братьев наших меньших отличаемся. Да, да, инстинкт… Страх — это, в первую очередь, защита. Способ выжить и произвести на свет потомство. И, вместе с тем, идеальное орудие пытки… Уж кто-кто, а я знал это лучше, чем многие.
Пытка, пытка… Ожиданием страха. Предчувствием ужаса. Слабым привкусом надвигающегося ночного кошмара. Сперва я винил во всем дом, хотя и не был настолько наивен, чтобы считать его живым. Мрачная, гнетущая атмосфера полузаброшенного здания, обросшего леденящими кровь историями, как корабль обрастает ракушками. Есть чего испугаться. Есть повод испугаться… Именно — повод. Скоро я понял, что место не играло абсолютно никакой роли. С тем же успехом я мог сидеть в фешенебельном номере сверхсекретной гостиницы, оборудованном самыми совершенными средствами защиты, с ротой телохранителей под рукой… И точно так же бояться, как боялся сейчас. Да, место не имело значения…
Потому что моим палачом был я сам.
И так может продолжаться очень долго. Пока я не сойду с ума… Либо пока не наступит полночь. Все это время я буду куклой, танцующей на ниточках первобытных чувств. И после, если это после вообще будет, ничего не изменится. Я буду пленником, но не запертой комнаты в старом здании, а собственного сознания, не верящего в реальность мира. Хочу ли я такого исхода? Конечно, нет. Пусть я упрямый и твердолобый. Пусть я часто ошибаюсь. Но… я хочу жить. А не существовать, как было до сих пор.