Алекс наклонил голову сначала вправо, потом влево, разминая шею. Послышался характерный хруст, а на лице продажного полицейского расплылась гаденькая улыбочка.
— Аааа… Хорошо! — несмотря на кажущуюся расслабленность, он не сводил пистолета с бывшего напарника. — Знаешь… Жаль, что мне не дали побаловаться с этими штуками… Ну, с инъекторами… Наверное, это очень весело, видеть как человек, в которого ты выстрелил, становится куклой. Наверное, это даже веселее, чем то, что я сделал с беднягой Гансом… А классно тогда получилось, да? Всего пара звонков — и такой впечатляющий результат. Помнишь, как ты кричал, что найдешь виновных, как ты заставишь их молить о смерти и тому подобную чушь? Я помню-ю-ю-ю… Я тогда с трудом сдерживался, чтобы не рассмеяться прямо тебе в лицо. Веришь — мне было весело, просто невероятно весело!
— Ганс… Так вот значит, как все было… — голос Макса вновь стал мертвым и бесцветным, таким же, как его лицо. — Алекс… Б.Б… Как ты мог… Нет, ну как ты мог, а? Ради маленького кусочка власти предать все и вся… Подонок, настоящий подонок.
— Макси, Макси, Макси… Знаешь, почему я ненавижу таких, как ты? — Алекса передернуло от отвращения, улыбка на его лице превратилась в злобную гримасу. — Вы считаете, что мир можно изменить, что он потерявшийся ребенок, которого можно взять за руку и наставить на путь истинный… Ха-ха! Какая чушь! Макси, наш мир это ад. С кипящими котлами страстей, пирующими грешниками и вопящими от боли неудачниками. И ни тем, ни другим ты никак помочь не сумеешь. Нужно устраиваться самому, что я, собственно, и сделал. А ты… Ты, Макси… Рыцарь в сияющих доспехах с крылышками за спиной… Ты так до сих пор и не понял, что находишься в последнем кругу нашего ада. В самом-самом последнем кругу.
Здоровяк радостно осклабился.
— Пора заканчивать. Прощай…
— …прощай, Алекс. — красное пятнышко расплылось между глаз здоровяка, точь-в-точь, как в дешевой театральной постановке. — У меня два пистолета, а ты подменил обойму только у одного…
Макс Стейн отстраненно следил за падающим вниз телом напарника — тот так и не выпустил из побелевших пальцев пистолета, словно он был соломинкой, способной вытащить из этого ада… Алекс лежал на грязном полу — безнадежно мертвый и на удивление тихий. Он, наверное, даже и не понял, что произошло, и почему его планы превратились в прах… Он, наверное, так и не увидел, где ошибся.
— Ты был хорошим напарником, Алекс… — полицейский подошел к трупу и наклонился, всматриваясь в навечно застывшее на лице предателя выражение радости пополам с удивлением. — Был.