— Хе-хе… До них мне никакого дела нет. А вот до вас есть. Очень даже есть…
— Ну, какая… какая разница?!
— Большая. Знаешь… — Эндрюс задумался. — Меня всегда бесили те, кто наживался на горе других… Я всегда считал, что нет ничего на свете более омерзительного, чем счастье за чужой счет… В жизни, естественно, все звучит не так возвышенно. Понятное дело, в жизни все сложнее, чем на словах. Но…
Гость склонил голову, веки сошлись, превратив голубые глаза в узкие злые щелочки, сквозь которые просвечивала пустота.
— Таких как ты, я терпеть не могу. Вот и все.
— Хха! А придется терпеть! — начал злорадствовать мафиози. — Ты ведь собачонка! Тебе приказали договориться со мной — и ты проглотишь свою неприязнь, и будешь искать компромисс! Ведь так, Хром? Я прав?
— Не совсем, Микки, не совсем… — Эндрюс шагнул вперед. — Мышонок, ты не знаешь всей ситуации… Мне сказали уладить одно маленькое дело — избавиться от наркоты в этом районе. Наркотой заправляешь ты… И как я с тобой буду это улаживать — исключительно мое дело. А значит… Я тебя убью.
Гость улыбнулся.
— Спайк! Спа-а-а-а-айк! — завизжал побелевший, как потолок, Микки. — Кроули! Хватайте Хрома… Нет! Защищайте! Защищайте меня… Избавьтесь от этого ублюдка, черт вас возьми! А-а-а-а-а…
Спайк, довольно фыркая, навис над неподвижным Эндрюсом.
— Хром… Ты силен… — громила размял кулаки, расправил плечи, потом раздвинул лапищи в стороны, будто желая обнять наглого гостя. — Давно хотел с тобой… Уффф… Померяться силой… Уффф… Я ведь медведь… Так меня называют… Уффф… Я еще никому… Никому… Никому… Кхаааааа…
Он, выпучив глаза, пытался сделать вдох, но воздух категорически отказывался проникать в легкие, а грудь пылала, словно ее облили раскаленным маслом. Спайку казалось, что с него живьем сдирают кожу, а спина, которой он хорошенько приложился о стену, нещадно саднила.
— Ка-а-а-а-ак… Кхаааааа… — хрипел громила. — Ка-а-а-а-ак ты…
— Ай-ай-ай, Мышонок Микки, — качал в это время головой Эндрюс, уже позабывший про незадачливого телохранителя. — Что же ты сам со мной не сразишься? Или тебе… страшно?
— Пошел ты! Отморозок! Да я тебя… — пытался блефовать мафиози, уже понимая, что проиграл. — Кроули! Кроули! Что стоишь, черт тебя возьми?!
— Ща… — лениво промямлил человек в очках и шляпе. — Щас усе будет, шеф, не боись.
Он потянулся к карману куртки, в котором, очевидно, лежал пистолет. Бледная рука опустилась вниз, открыла застежку, проникла внутрь… Кроули еще успел удивиться спокойствию Эндрюса — тот и бровью не повел, с легкой иронией следя за манипуляциями второго телохранителя. А потом… Потом он понял, что не может даже пальцем пошевелить, как муха, попавшая банку с медом. Все тело Кроули будто прилипло прямо к воздуху… Он чувствовал себя, как бабочка, приколотая иголкой к листу картона. Он чувствовал… Чувствовал, как стекает по лицу пот, как стучит сердце — все быстрее и быстрее, как замедляется дыхание и череп пронзает жуткая боль…