— Говори.
— Не знаю, ведомо ли то тебе, батьку, но сейчас великий князь литовский Ягайло борется за свою корону с братом своим Витовтом. Через две зимы уступит он литовское княжество Витовту. В Орде хан Тохтамыш со следующей весны будет воевать с Хромым Тимуром. Через пять зим придет беда на Дон. Кто с Дона к нам убежать успеет, тот и спасется. Тимур там с Тохтамышем биться будут, никто не уцелеет. Весь Кавказ разорят, потом в Крым придут. В Орде Тимур оставит править главного воеводу — Едигея. И поставит тот вместо Тохтамыша нового хана, а Тохтамыш с верными ему войсками к Мамаю и к Витовту сбежит. Сначала они на Крым пойдут: под свою руку брать, — но Едигей обратно Крым возьмет. Тогда пойдут они все вместе на Орду, через девять зим, большое войско соберут. Только мало кто вернется. Побьет их Едигей, сильно побьет. Витовта Мамай спасет — они с детства росли вместе. А на нас беда придет. Киев, Черкассы, все села — все татары сожгут, все обыщут, все леса, все балки, всех найдут и в неволю погонят. Никто не уцелеет. Пустыня после них до Чернигова останется. Надолго тут все замолкнет, сотни лет пройдут, пока снова заселят люди эти края.
— Откуда то тебе ведомо?
— Святой Илья мне то поведал, батьку, и сказал: если хотим беду от домов своих отвести, поспешить нам надобно. Девять зим быстро пролетят.
Атаман задумался, затем спросил:
— А что делать, он тебе поведал?
— Поведал, батьку: сначала крепость строить и ладьи. Потом скажет, что дальше делать.
— А ладьи зачем?
— В море плавать за добычей: крепость без монет не построишь, — и на Днепре ладьями не давать татарам через реку переправиться.
Атаман снова задумался и принял решение:
— То, что ты сказал, проверять будем. Если начнется война в Орде, соседи весточку получат. У нас там тоже хорошие знакомые есть, которые монеты любят. Дают знать, когда крымчаки к нам в гости идут. У них и спросим. Тогда и решать будем, как дальше жить. До той поры будем жить, как жили. А ты, Богдан, о поединке думай. До него меньше недели осталось. Если успеют гонцы, как обещали, в четверг или в пятницу весточку дадут. Тебе сначала его пережить надо, а потом думать, что через десять зим случится.
Атаман, пришпорив лошадь, ускакал в начало нашей колонны, оставив меня мечтать о светлом будущем. Но уже не получалось: сбил своим разговором с настроения. Тогда я взялся мечтать, как приеду домой и помоюсь в теплой воде, — тема, конечно, не такая возвышенная, зато мечтать значительно проще, никакой атаман с настроения не собьет.
На следующий день с утра пошел к атаману отпроситься на день: в лодке покататься. Я уже узнал, что наша речка впадает в Днепро. Насколько мне память не изменяет, только одна река вытекала из Холодного Яра и впадала в Днепро: то ли Тясминица звали ее в наше время, то ли как-то похоже. И есть на этой речке местечко одно уникальное, на котором в наше время стоит город Чигирин. Место, природой созданное, чтобы там укрепленный город ставить: с двух сторон защищено рекой, с третьей стороны — гора, идеально подходящая для строительства крепости. Не очень высокая, метров семьдесят высотой, с трех сторон практически отвесная. Единственный пологий склон — на юго-восток, как, кстати, и единственное направление, с которого к будущему городу вообще можно подойти. При правильной планировке и наличии у защитников артиллерии можно создать укрепления, которые практически невозможно взять приступом.