— Только тебя ждали, Богдан: выходить нужно было неделю назад. Сейчас уже ярмарки к концу идут, скоро пост Рождественский начнется, до него распродаться нужно. Вертаемся — сразу грузи все на коней и к Бирюку в хутор езжайте, там и встретимся, переночуем, заберем Бирюка и с утра дальше поедем. Сулим с нами едет, и Давида Иллар с нами посылает со своей и его добычей: чего в Киеве торговать, если в Чернигов ватажка едет.
— Так не привезу я все на своих конях: хребты у них поломаются, если все загрузить, что у Иллара и у меня лежит.
— Я тебе своего заводного дам, у тебя три коня, к Сулиму подгрузишь — ничего, ты казак справный, придумаешь, что делать. Но чтобы завтра к вечеру у Бирюка были: и так время прошло, останемся с товаром — за бесценок отдавать придется.
— Так что, в пост люди не торгуют? И в пост торгуют.
— Ты, Богдан, язык придержи и слушай, что тебе старшие говорят. Торгуют в пост, только не зброей. Зброю в пост никто покупать не будет: грех даже о ней думать. Так что давай иди к Иллару, вон он тебе рукой машет, — и завтра к вечеру чтобы со всем добром был у Бирюка.
Иллар стоял вместе с Георгием Непыйводой возле четырех представительных казаков в возрасте от тридцати пяти до пятидесяти лет, если судить по внешнему виду.
— Хотят атаманы, Богдан, тебя поспрошать про твои видения.
— Я готов, батьку.
— А что, хлопчик, говорят, у тебя видения — знаешь ты, что завтра будет? — не скрывая пренебрежения и издевки, спросил самый молодой из них, с желтоватыми хищными глазами.
Видать, отношения между атаманами ничем не отличались от отношений между политиками в моем мире. Ничего не отвечая ему, смотрел в его глаза, постепенно отвлекаясь от шумов этого мира. Еще в юности, во время занятий боксом, приходилось часто играть в гляделки. Это непременный ритуал перед боксерским поединком. Пока судья что-то трещит, его никто не слушает, а сосредоточенно смотрят друг другу в глаза. Уже тогда я понял: чтоб выиграть в гляделки, не нужно давить соперника взглядом, — наоборот, пустота, взгляд соперника должен провалиться внутрь тебя, и тогда, как в айкидо, весь его напор сработает против него: провалившись внутрь тебя, он будет падать, не находя опоры, пока не моргнет или не отведет взгляда. Проверено электроникой. Не подвел рецепт и в этот раз: провалившись взглядом внутрь меня и, видимо, не выдержав того, что он там разглядел, молодой атаман сморгнул и отвел в сторону свой желтый глаз. Снисходительно улыбнувшись ему — мол, тренируйся, парень, на кошках, — окончательно вывел его из равновесия.