Размышляя о древнем оружии человека, давшем ему власть над дикой природой, и не прекращая попытки согнуть непокорную древесину, я удвоил свои усилия, заметив Иллара, который, придержав коня, стоял у обочины, осматривая свое войско и его боевые навыки. Все остальные казаки также усилили свое рвение, и копья весело звенели в осеннем поле. Дожидаясь меня, замыкавшего наш небольшой отряд, Иллар с улыбкой наблюдал за моей неравной борьбой с тугим деревом.
— А что, Богдан, тяжела казацкая наука — ишь, аж жилы из тебя лезут, как лук тянешь? Но не боись, казак, год один потянешь лук каждый день раз по сто, затем стрелы в руки возьмешь, а там, глядишь, до свадьбы и стрелять научишься. А пока передохни да побереги силы — кто знает, может так статься, что понадобятся они тебе сегодня, Богдан. — Атаман замолчал, оценивающе глядя на меня.
— Я готов к бою, батьку, моя была затея — мне и отвечать.
Иллар неопределенно хмыкнул, выслушав это пионерское «всегда готов!» в моем исполнении.
— Когда станешь атаманом, Богдан, тогда будут у тебя твои затеи, а пока ты под моей рукой ходишь, то и затеи все мои будут, и спрос за них не с тебя, а с меня.
— Да я хотел сказать, батьку…
— Я еще не все сказал, Богдан, а сказал ты и так чего хотел, никто тебя не силовал. А если у тебя язык вперед головы вырывается, так следующий раз нагаек десяток получишь — научишься за языком следить. Но не о том у нас разговор будет. Приедем мы сейчас к Непыйводе, казаков на круг кликнем — скажем, что знаем. Но никто, Богдан, своего казака за найденную в лесу стрелу к ответу не призовет. И будет твое слово, Богдан, против его слова. И надо мне, Богдан, чтобы ты Ахметку раззадорил, как вчера Оттара, чтобы он за саблю схватился или на словах тебя на бой вызвал. Но запомни крепко, Богдан: так должен разговор сложиться, что он тебя на бой вызовет, и не иначе. Я вчера смотрел — двумя руками на земле ты добре машешь; не знаю — сам научился, когда коровам хвосты на пастбище крутил, или дух святой твоими руками крутит. На земле, если Бог поможет, побьешь ты Ахмета, должен побить, на нашей стороне правда. Ты мой джура, я могу вместо тебя стать, Ахмета к ответу призвать. Но у меня сегодня другой бой будет. Верховодит у них казак Загуля: если мы его на голову не укоротим — считай, зазря ездили. Завтра в спину стрелой ударит — не увидишь, откуда прилетела. Он из потомственных казаков, всем рассказывает, что восемь поколений его предков казаковали, инородцев за людей не считает. Поганый казак: один раздор из-за него между мной и Непыйводой. Всегда мы вместе на татар ходили, и еще казаков брали, собирали ватагу тридцать — сорок сабель — вот тогда любо нехристей гонять. Прошлым летом не пошел со мной Непыйвода: заморочил его Загуля, решил, сам, один больше возьмет. Мы малую добычу взяли, зазря все лето пропало, он же совсем пустой вернулся, казака потерял, двух пораненными привез — еле выходили. Все к тому идет, что крикнут казаки на Новый год Загулю атаманом — тогда совсем дела не будет. Вместо добрых соседей волчью стаю под боком иметь будем… — Атаман замолк, задумавшись.