Ну ее к Черной, эту искусственную любовь ко всему сущему. Я лучше буду злым и желчным, но буду собой.
— Обойдусь, — буркнул я и попытался обойти братца. Но он сделал почти незаметный шаг в сторону и снова оказался на моем пути.
— Не нуди, тебе надо расслабиться. Пойдем, покурим, — заговорщицки прошептал этот пройдоха.
А, ладно! За час я только успею доехать до башни и вернуться.
— Курить не буду, — предупредил я, заходя в комнату.
— Тогда выпей, — он поставил на стол запыленную бутылку. Судя по печати на сургуче, из личных запасов княгини. Умеет устроиться. — И рассказывай.
Я опустился в кресло и огляделся без особого интереса. Безликость гостевых покоев разбавлял гобелен с похабной русалкой на стене. Русалка возлежала на берегу моря, призывно выпятив обнаженный бюст, и улыбалась улыбкой опытной, на все согласной шлюхи.
Риэн не спеша забил чашу, поворошил щипцами в камине, выискивая уголек пожарче. По комнате поплыл дымок с характерным запахом.
— Чего рассказывать? — отозвался я, мрачно меряя взглядом бутылку.
Выпить хотелось до смерти. Но наш договор с княгиней и ее паскудным братцем исключал подобные развлечения.
До конца зимы, мать ее!
— О чем ты говорил с князем. И почему такой… — он повертел в воздухе пальцами, словно пытался найти подходящий термин. — Ну, вот такой! — последние слова потонули в бульканье кальяна. Вид у брата при этом был такой счастливый, что мне захотелось ему врезать по морде. Без причины, просто так, для восстановления мировой гармонии.
Не люблю посвящать других Стражей в свои проблемы. Мои названные родственники — специфические ребята. Некоторым из них, вроде Фергуса или Коры, я не доверил бы выносить ночной горшок.
Но Риэн мне всегда нравился. Не в последнюю очередь своей безбашенной легкостью, переходящей в легковесность. И, должно быть, пары аджаса в воздухе сделали свое дело, потому что я разговорился.
Братец слушал внимательно. Кивал. И даже, удивительное дело, не спешил перебить, чтобы поделиться аналогичным случаем, произошедшим с ним совсем недавно.
— Итак, тебе нужна услуга от Марция Севруса, — подытожил он мой рассказ. — Малый долг, правильно?
— Он не согласен даже в обмен на Великий.
Брат отложил шланг в сторону. Посмотрел на меня неожиданно пристально, и я подумал, что он какой-то непривычно собранный и серьезный. Не похож на того обычного Риэна, с которым мы неплохо проводили время лет пятьдесят назад.
— Князь Церы должен мне, — сообщил он. — Как раз Малый долг.
Я стиснул подлокотник кресла, стараясь удержать на лице равнодушную гримасу. Не уверен, что получилось.