Бежать из башни сейчас — безумие. Добрый хозяин собаку в такую непогоду не выгонит. У меня нет лошади, я не знаю города. Даже не знаю, как уйти с этой проклятой Изнанки к людям…
Медленно иду в гостиную. Можно приказать подать туда глинтвейн и булочки… а потом все-таки сбежать. Самым простым и верным способом. Залезть в кресло с ногами и погрузиться в сентиментальный роман, который я нашла в книжном шкафу среди книг по юриспруденции.
Уже пройдя комнату наполовину, я поднимаю глаза на портрет на стене и спотыкаюсь.
Снова ответы, которых я не просила.
У женщины на картине горделивая осанка королевы. Волосы убраны в высокую прическу, пышные юбки бирюзового платья спускаются волнами по креслу. Тому самому, что стоит у камина.
Голова женщины приподнята, светящийся счастьем взгляд обращен к мужчине, который стоит за ее спиной, приобняв ее за плечи. И столько заботы, столько невысказанной подспудной нежности в его мимолетном жесте, что мне хочется закричать: «Это неправда!»
Я знаю этого мужчину совсем другим. Всегда насмешливым, саркастичным, временами жестоким и холодным.
А женщина… у нее мое лицо, но я бы никогда не стала улыбаться ему так!
Подхожу ближе, разглядывая портрет. Я же его ненавижу! Как, как можно забыть и простить все, что он со мной сделал?! Как можно полюбить того, кто купил тебя, как скотину? Надел ошейник, издевался, бил — я хорошо помню эти пощечины.
И все же женщина на портрете выглядит счастливой. Это ей принадлежит комната с софой, обитой серым бархатом, на которой я провела эту ночь. Это ее книги по юриспруденции и научные трактаты заполняют шкафы. Она читает по анварски и на языке древней Эллирии. И даже пишет на них, судя по бумагам, которые я просматривала.
Ее уважают фэйри, которых я никогда не встречала. Ее любит хозяин башни. Язвительный и жестокий маг с металлической рукой.
Я чувствую, что начинаю задыхаться.
Это не моя жизнь! Не мой дом, не мой мужчина!
Ложь! Все ложь!
Элвин
Утром братец-буря прислал мерлетту. Сиятельной регентской заднице приспичило прогуляться. Щедро поделившись с окружающим пространством своими эмоциональными, но банальными соображениями по этому поводу, я отправился во дворец.
Разумеется, стоило мне подъехать, как разыгралась метель, и поездку отменили. Я сходил с ума от беспокойства при мысли о Франческе. Что с ней? Как она? Не вляпалась ли еще куда, пока меня нет? Вчерашний вечер оставил полный горечи и бессилия осадок, но я убеждал себя, что дело в шоке.
Проклятье, ну невозможно же, чтобы она забыла все и навсегда!
Убеждал и не верил. Жизнь не раз доказывала мне: ничего не вернуть. Обретаешь на время, теряешь навсегда.