Ее собеседник неприятно улыбнулся и приподнял бровь:
— О, неужели ты готова отказаться от мести, моя неистовая Кьяра? Как же мало нужно, чтобы разжалобить женское сердце.
— Он еще ребенок.
— И вор, — горбун извлек из мешка таблички и укоризненно покачал головой. — Полагаю, даже ты не сможешь отрицать, что юноша в полной мере заслуживает наказания.
— Так нельзя.
Он рассмеялся:
— Какая удивительная логика, моя непоследовательная Кьяра. Ты готова использовать невинных людей, но просишь отпустить воришку лишь потому, что тебе довелось побывать на его месте.
Бобби лежал на полу и переводил взгляд с мужчины на женщину. Руки-ноги вроде свободны, а шевельнуть невозможно даже пальцем.
Хотелось в нужник. Очень. Это от страха. Когда Бобби страшно, ему всегда по-маленькому хочется.
Когда Гарри воспитывал его в прошлый раз, Бобби не утерпел, напрудил в штаны. Скрыть позора не удалось, новость мгновенно разлетелась среди босяков. Вернулась обидной кличкой и презрением со стороны прочих мальчишек.
А хозяева дома все спорили.
— …Слишком мал и слаб.
— Он изворотлив и ловок. Надеюсь, получится этакая шустрая обезьянка с ядовитыми зубками. Ах, жаль, что ваша жертва не сможет оценить красоту и символичность облика ее убийцы. Вор мстит за вора!
— Отпустите его, Мастер, — тихо попросила женщина.
Тот снисходительно улыбнулся:
— Хочешь разорвать наш договор, милосердная Кьяра? Нет, не хочешь? Ну и хорошо.
Горбун дернул его за шиворот, поставил на ноги. Ощупал, но не так, как любил щупать мальчиков Гарри. Скорее уж как лошадник на ярмарке скотину щупает или кухарка окорок выбирает.
Бобби икнул и почувствовал, как по ноге потекла теплая жидкость.
— Фе, — горбун брезгливо отдернул руку. — Я займусь им позже, через пару недель. Вымой тут.
— Да, Мастер.
* * *
Кьяра втолкнула его внутрь, лязгнул засов.
Заперла.
Бобби икнул и вжался в дверь. В темноте что-то было.
Живое.
Оно неприятно пахло и ворочалось, глухо стонало, как стонал, бывало, во сне Жирный Смитти, напившись дешевого солодового.
Тайный фонарь горбун отобрал вместе с одеждой. И велел Кьяре сжечь дурно пахнущие после случившегося конфуза тряпки. Штаны ладно, а куртку было жалко. Новая почти.
Бобби помялся, зачем-то прикрыл ладошкой причинное место. Где-то впереди был тюк с соломой. Он видел, когда Кьяра открывала дверь. Но идти вперед было страшно. Там же этот.
— Кто здесь? — глухо прорычало из темноты.
Снова икнув от ужаса, Бобби еще сильнее вжался голой спиной в занозистые доски. А нечто двинулось ему навстречу. Дыхнуло гнилью и смертью, ощупало.
— Пацан совсем, — проурчало утробно над ухом. — Сволочи!