— Ну, и что получает победитель? — хитро прищурилась коварная Фэй, восседая на мне сверху и удерживая запястья. Хватка у нее была железная, даром что сама тонкая как веточка.
— Не знаю. Что?
— Поцелуй! — она склонилась и действительно поцеловала меня.
Это было так странно… никогда не целовалась с женщинами. Я вообще целовалась только с Элвином и Рэндольфом. Ну, еще с одним офицером позапрошлым летом, но это было не по-настоящему, поэтому не считается.
Губы Фэй были мягкими-мягкими, а язычок жадным и быстрым. И она пахла клубникой.
— Вот так! — она выпустила меня и взглянула своими удивительными лиловыми глазами в обрамлении длиннющих ресниц. — И еще раз, для закрепления урока.
Это было плохо, греховно и неправильно, но я с удивлением поняла, что отвечаю на ее ласку.
Руки Фэй потянулись распустить шнуровку на лифе, и я мигом протрезвела.
— Не надо.
— Почему? Ты же хочешь, я вижу. Будет приятно.
Я покачала головой и спихнула с себя скрипачку. Перед глазами стояло обнаженное, распаренное тело Фэй, каким я видела его в бане. Мальчишеские узкие бедра, маленькая грудь, острые локти-коленки и серебряное колечко с голубым камушком в пупке.
Только этого не хватало! Меня теперь тянет на женщин? Как вообще возможно что-то делать с женщиной, если ты сама женщина? У меня воображения не хватит представить! И вообще, у меня есть Рэндольф. Точнее, нет, но был…
Палатка сразу показалась слишком тесной, а мысль, чтобы спать под одним одеялом с Фэй, начала пугать до икоты. Больше всего я боялась не того, что она начнет приставать, а что у меня не хватит сил сказать «нет».
— Ну и дурочка, — фыркнула скрипачка. — Мерзни тут одна, я пойду спать к Паоло.
Не знаю, что было сильнее — облегчение или разочарование.
* * *
Фэй не предпринимала больше попыток сблизиться, но и не показывала, что обижена на мой отказ. Я очень скоро поняла, что подобное предложение с ее стороны не было чем-то особенным. Непоседливая полукровка обожала все, связанное с постельными утехами, и постоянно искала случая разнообразить свои вечерние приключения:
— Поаккуратнее с ней, — предупредила Тильда на следующий день. — Не увлекайся. Фэй любит всех и никого.
Я похлопала глазами от ее прямоты и решила не делать вид, что не понимаю, о чем речь:
— Я этим не интересуюсь.
— Зря. Она великолепна в том, что умеет.
Я покраснела и решила не уточнять, опирается ли Тильда на собственный опыт. И так понятно было.
— Зачем ограничиваться кем-то одним, — рассуждала вечером Фэй, укладываясь спать. — Жизнь так коротка, и в ней так много красивых людей. Вот, например, ты, Элисон. Нет, нет, не бойся. Я больше не буду приставать, пока сама не попросишь. Знаешь, это даже по-своему интересно. Мы будем спать в одной постели и целоваться на ночь, но больше ничего. Такого у меня еще не было. Возбуждает!