Я не тороплю Элвина. Если мы ее найдем, все закончится.
Гостиная, столовая, библиотека. Незваной наглой гостьи нет нигде, но, присмотревшись, можно заметить следы ее присутствия почти в каждой комнате: пожеванные шторы, клочья белой шерсти на обивке дивана и царапины от копыт на полированном паркете.
— Вот ведь зараза! — Элвин озадаченно поворачивается ко мне. — Где еще она может прятаться?
— Сейчас… — я порываюсь воззвать к своей кошачьей половине. От нюха Маленькой Фран не скрыться.
Не получается.
Рука касается горла. Почему он его снял?!
…Потому что я сама попросила.
Я тогда подобрала ошейник. Унесла в свою комнату. Даже надевать пробовала, но, когда я сама затянула пряжку, чуда не случилось. Кусок кожи на шее остался просто куском кожи. И я больше не могла превращаться в кошку.
Ну вот как сказать: я хочу, чтобы ты надел его обратно? Это же совершенно невозможно — произнести такое вслух. А сам он никогда не догадается, чурбан деревянный!
У дверей в мою комнату я останавливаюсь.
— Подожди меня, пожалуйста.
Скажу: пусть наденет его, чтобы я нашла козу. А потом не буду напоминать, чтобы снял. Может, забудет?
Ошейника нигде нет. Ни на каминной полке, куда я положила его в первый раз. Ни на туалетном столике возле трюмо, куда я бросила его после неудачной примерки.
Настойчивый стук в дверь заставляет поторопиться.
— Сейчас!
Где же он может быть?! Куда я его дела? Точно помню, что оставляла на столике! Или не на столике? В шкафу тоже нет. Неужели в гардеробной комнате?
— Сеньорита, вы еще долго? — Элвин заглядывает внутрь.
— Не могу его найти, — жалобно говорю я.
— Кого «его»?
Я осекаюсь.
— Неважно.
Ни за что не скажу ему, что искала ошейник.
Он берет меня за руку:
— Фран, что ты потеряла?
Я не зря избегаю его прикосновений.
Как всегда, когда Элвин дотрагивается до меня, между нами словно пробегает маленькая молния. Стук сердца отдается в ушах, и сразу становится нечем дышать, и снова чувства, как соленые морские волны, захлестывают меня с головой.
Гнев, обида, вожделение, нежность, страх, тоска — все сразу и одновременно. Как будто в голове заиграла сотня скрипок разом, и каждая — свою мелодию. Какофония, шквал, девятый вал шторма…
— Пусти, — прошу я звенящим от слез голосом, а какая-то часть меня умоляет: «Не отпускай! Не слушай меня!»
Он мрачнеет и покорно разжимает пальцы.
— Что вы искали, сеньорита Рино?
Я отвожу взгляд:
— Неважно. Мы охотились на козу.
— Что? Ах да! Точно, коза. Как думаешь, где она может быть?
— На кухне. Или в подвале.
Единственные помещения, которые мы не осмотрели.
— Там же брауни… А, ладно, пошли.