— Влюбиться? — Химчан съехал к бордюру, остановившись. — Что ты знаешь о любви, Шилла?
— Я? А что о ней нужно знать? Я просто люблю Джело. И в теорию не углублялась. Люблю и всё.
— Вот именно, не углублялась, — он посмотрел на меня с холодностью и отчужденностью, которой сегодня ещё не было, — но ведь он тоже тебя любит, верно?
— Ну, да.
— То-то и оно. Любить надо взаимно, Шилла, а не просто любить. Лишь бы было. Ты когда-нибудь любила безответно? Или, кого-нибудь другого, помимо своего Джело? Спорим, что нет?
— И спорить нечего — это так, — в его глазах разрывалось что-то, билось, как выброшенный на берег дельфин. О чем он говорит? Да неужели же его, такого супер-классного, богатого, роскошного, никто не любит? Он сказочник, честное слово. — Ты ещё скажи, что не любил взаимно никогда?
Химчан уставился на руль. Молчал. Кого он обманывает? Не верю, не верю, что в его жизни не было какой-нибудь ополоумевшей от восторга девицы, которая преследовала бы его по пятам! Их должно быть даже несколько.
— В конце концов, тебя Херин любит, — напомнила я. Вряд ли это было тайной, да Херин и не просила скрывать это. Я не разболтала чей-то секрет.
— Херин — сестра!
— Мне можешь не гнать! — махнула я рукой. — Я всё знаю. Вы не родные. Не надо больших глаз, — хотя он даже не посмотрел на меня и ничем не выдал удивления перед моей осведомленностью, — да, я проныра и всегда в курсе всего.
— Что ж, пусть ты знаешь об этом факте, но это ничего не меняет. Мы только брат с сестрой друг для друга. — Я не стала продолжать настаивать, заявляя, что Херин сама мне сказала, что видит в нем не только милого и заботливого братишку.
— Проблема явно в тебе. Вот что я думаю, — заключила я и откинулась на сиденье досасывать чупа-чупс. Языком я, наконец, почувствовала начинку. Хотелось бы посмотреть, как Химчан испытывает оргазм. О чем я опять думаю? И я обвиняю его в проблемности? У меня самой что-то не так в голове заработало. — Хим, жвачка!
Поняв, что я имела в виду, он оттолкнулся от руля, на который положил подбородок, задумавшись, и с каменным лицом смотрел, как я жую, работая челюстью.
— Ну? Ты не будешь имитировать очередные стоны?
— Может, я кончаю беззвучно и молчаливо? — предложил он вариант.
— Ещё скажи, в столбняк впадаешь.
— Возможно. — Сжав руку в кулак, я расслабила её и ущипнула себя через куртку. Вот ведь сволота, это же дело чести теперь, увидеть, как он кончает! И как его на это развести? Всё, хватит смотреть на него и думать о непотребствах. Я доделала эту здоровую конфетину, так что надо рвать копыта на службу, а потом домой. Слабая, слабее предыдущих, улыбка, подтянула его губы. Будто прочтя мои мысли, он вытащил из противоположного кармана пиджака очередной леденец. — Нет, пока ночь не кончится, я тебя обратно не верну. Продолжай тренировку…