— Бренн, дружина готова к походу, — стоит, мнется. Чувствую, что-то он не договаривает.
— Рассказывай, что еще…
— Зима, бренн…
— Знаю, что сейчас зима. Ты чем меня удивить хочешь? — Осознаю, что общение с Гвенвил отложило и на моих эмоциях свой отпечаток. Очень хочется поскандалить.
— Так мужчинам заняться нечем. Узнав о походе в Этрурию, уже тысяч двадцать охотников собралось.
— Где! Когда?
— У Пармы собирались. Сегодня к Мельпуму подойдут.
— Завтра выступаем. Иди, мне нужно подумать. — Держу в узде эмоции, провожая равнодушным взглядом Хоэля.
«Чертова зима! А может само провидение обнаруживает себя таким образом? Если сабиняне не поддержат тусков, то поредевшие и настроенные против сената легионы не станут или не смогут сражаться на юге. В лучшем случае они будут защищать свои города. Если удастся быстро провести воинственных кельтов к Риму, все может измениться к лучшему. За Римом можно дать им волю и пусть трепещут италики, самниты, кампанцы и луканы», — мои мысли понеслись чуть дальше на юг, к греческим полисам и я с трудом отогнал от себя видения славных побед. Справедливо полагая, что их плоды, скорее всего, пожнут туски.
Зову стражу, приказываю найти Афросиба. Управляющий, он же величина не меньше современного премьер-министра в моем королевстве, явился на удивление быстро. Сверкая перстнями на пальцах, Афросиб сложил руки на успевшем уже округлиться животике и со словами: «Мой господин», — склонился в поклоне. По началу меня смущала склонность перса к роскоши, но экономика королевства росла, да и греки отзывались об Афросибе очень хорошо, так, что я предпочел воздержаться от вопросов, связанных с ростом личного благосостояния перса.
— Завтра я покину Мельпум, — перс чуть-чуть выпрямился и закивал головой. — Надолго. Ты отправишься со мной до Арреция. — В глазах Афросиба все же появился вопрос. Тем не менее, он поспешил ответить:
— Да, мой господин.
— Впрочем, для тебя поездка окажется не лишенной удовольствия. В Арреции ты получишь много золота. Поэтому подбери людей, сколько сочтешь необходимым, что бы уберечь сокровища.
— Да, мой господин. — Отмечаю насколько все же приятно иметь дело с человеком с Востока и жестом руки приглашаю управляющего присесть к столу. Наблюдаю, как степенно движется перс, и вспоминаю плотника Сарда. Неужели это один и тот же человек!? Впрочем, чему тут удивляться? Из «грязи в князи» в нашем то времени примеров не счесть. И меняются люди, увы, не в лучшую сторону. Плотник Сард в какой-то мере мог бы послужить образцом поведения и в отношении к делам для моих кельтов. А может, имя изменило человека: Сард стал Афросибом и ведет себя соответственно, как Афросиб.