Стоим огромным лагерем у закрытых ворот Мельпума.
Пленные женщины и дети лигуров теперь живут с воинами — бойями и сенонами. Их мужья и отцы, слава Богам, не все принесены в жертву моими дикими галлами. Большая часть сдавшихся воинов лигуров получили назад оружие и принесли что-то вроде присяги Артогену.
Почему не мне, бренну? Артоген объяснил вполне доходчиво: я пришел не только защитить Мельпум, но и наказать лигуров за угон скота из деревень бойев. То обстоятельство, что скот угоняли инсубры, он упустил. Таковы политические реалии. Спасти разбойников от наказания мог только защитник. «Ведь бренн не хочет прослыть мягкосердечным?», — лукаво улыбаясь, спрашивал Артоген. Вот он и вызвался в защитники, в свою очередь, гарантируя, что под его рукой плененные лигуры будут послушны как овцы у пастуха.
Приготовившиеся к смерти лигуры, с радостью стали под его руку. О последствиях того, что Артоген встал во главе армии превышающей по численности мою дружину, и думать не хочу.
Менталитет самих лигуров для меня вообще непостижим: ради своих семей они опустили оружие и проиграли сражение, при этом их семьи тут же стали рабами бойев. Все их богатства перешли к победителям.
Только мои трофеи едва уместились на десяти возах, наполненных глиняной и бронзовой посудой, мешками с золотом в изделиях и монетах, Карфагена, Этрурии и Греческих полисов.
Я щедро оплатил и личные трофеи воинов, выкупив у них трофейные двести кольчуг, шлемы и мечи. Мои дружинники второй день пьют в компаниях щитоносцев вино, подыскивая подходящих воинов, хорошо проявивших себя в сражении. Я решил обзавестись собственной маленькой армией, что бы уменьшить зависимость, хотя бы с точки зрения личной безопасности от влиятельных вождей галлов вроде Артогена и Хундилы.
Хоть с этими, двумя и интересы вроде пока общие, да и симпатии определенные имеются.
Алаш и Сколан, получив немалую долю от захваченной добычи, разговаривая со мной, заглядывают в глаза с обожанием. Но это наводит на мысли о том, что случись черная полоса в битвах или отсутствие таковых, и их отношение ко мне может измениться.
А ведь если не брать в расчет сенонов, то моя армия — это всадники Сколана и крестьяне Алаша.
После сражения многие из всадников Сколана, обращались к Вуделю по всяким пустякам, что бы выведать, в конце концов, согласится ли бренн принять их в дружину, если уйдут они от Сколана. Я выводы по этим фактам сделал, но, не желая сейчас портить отношения со Сколаном, приказал Вуделю избегать прямых ответов на подобные вопросы.