— Конечно, слышал. Им не выжить, — Септимус указал рукой на битву у переправы.
— Без тебя мы все сейчас лежали бы рядом с Тулием. Командуй пока не поздно, центурион.
Предложение Гнея Публия, если бы Септимус вообще когда-нибудь мог подумать о такой возможности, наверное, удивило бы или напротив, сделало его невероятно гордым собой. Сейчас он просто кивнул, соглашаясь, и набрав в грудь побольше воздуха, закричал: «Собрать оружие, манипулам строиться в походную колонну!». Гней Публий ударил себя в грудь, улыбнулся, и слово в слово повторил приказ Септимуса. Закричали и другие выжившие в битве центурионы.
Остатки легиона отходили к Клузию. Двадцать всадников трибуна, оставшиеся в живых из сотни, хоть и нагруженные трофеями, ушли далеко вперед. Несколько раз Септимус останавливал колону и объяснял, что нужно делать, в случае если появятся сабиняне. Солдаты несли на себе двойной запас пилумов и были измотаны битвой, но держались, полны решимости: все-таки они разбили самнитов. А если доберутся до крепостицы, где Консул оставил интендантов, то и скотоводам — сабинам тогда точно не на что рассчитывать.
Услышав в который раз: «Сабины!», — солдаты строились в каре по центуриям на расстоянии двух бросков пилума друг от друга и метали дротики в воображаемого противника, высоко поднимая щиты после каждого броска. Септимус обещал им, что так они смогут победить и всадников.
Наверное, сабины удовлетворились победой над первым легионом, а может, и консула Прастиния пленили и теперь рассчитывают и так получить все, чего хотят, но Септимус беспрепятственно довел солдат к деревянной крепости построенной пару месяцев назад между Клузием и Тарквинии, как только Этрурия решилась воевать с сабинянами и самнитами.
«Разбиты…», — шептались гражданские. Префект Гай Велий, вытирая полотном потеющий лоб, спешил к выходу из крепости на встречу двум десяткам всадников из турмы Тулия. «Не может быть! Боги, сжальтесь надо мной», — шептал префект, понимая, что манипула обслуги даже за стенами укрепления не устоит перед объединенными силами самнитов и сабинян, разбивших легионы Прастиния.
Всадники спокойно въехали через распахнутые ворота. Луций Дасумий Туску декурион из турмы трибуна, увидев префекта, спешился и доложил:
— Центурион Септимус Помпа ведет манипулы второго легиона в крепость. Солдаты устали. Нужно подготовить достойный ночлег и еду.
— Как центурион? Где Консул? Что с Тулием? — Заикаясь от волнения, спросил десятника Гай.
— Первый легион разбит всадниками сабинянами. Что стало с Консулом мне не известно. Септимус Помпа спас наши задницы. Фаланга самнитов вырезана до последнего гоплита. Тулий погиб. Его тело вон на той лошади, — Луций указал на рыжую кобылу. Теперь Гай догадался, что сверток на ее спине и есть тело Тулия. — Наш трибун заслужил погребальный костер. А если сабиняне уйдут к Тарквинию, то мы вернемся, что бы достойно похоронить павших братьев.