— Пусть едет себе и учится, — неожиданно сказала Магого. — Нам теперь все равно. Курица хочет высиживать яйца, а сама не снесла ни одного.
Лимби согласно кивнула головой, повязанной зеленой косынкой. Так обе они, не сговариваясь, как бы встали на сторону Номавы.
Местный миссионер в своей повседневной рясе защитного цвета, подпоясанной бельевой веревкой, подъехал к дому Муганьи в разгар выступления старших жен. Он тоже выступил за отъезд Номавы на учебу на том основании, что она была христианкой и ей не пристало жить в языческой семье. Он вначале лелеял надежду на то, что Номава поможет миссии вернуть многоженца в ряды церковной паствы, но лучше всего было совсем исторгнуть ее из этой семьи.
— Помни, Муганья, что двери Божьего храма для тебя еще не закрыты. Господь может простить твои прегрешения. Даже вероотступничество.
Муганья понял, что помощи ему ни от кого не будет, и окончательно сдался. Молодежный союз боролся с полигамией, а уездный начальник, хоть у него, по слухам, и была еще одна жена в далекой родной деревне, должен был безоговорочно поддерживать союз. Когда Муганья на недавно купленной у англичанина автомашине отвозил Номаву на станцию, он долго смотрел вслед поезду, а потом нудно жаловался сочувствующим знакомым и не раз повторял слова о девяти коровах и о почти новом приемнике.
Шло время, сухой сезон снова сменился дождливым. Муганья перестал привозить нам молоко даже в ущерб своим финансовым интересам, считая, что такие, как мой отец, тоже причастны к тому, что жизнь в стране меняется в неприемлемую для него сторону. А Номава к нему после курсов не вернулась, хотя развода от него почему-то не требовала.»
Мфумо хотел написать о том, как мешают жить старые обычаи, и особенно чтобы досталось брачному выкупу. Но он подумал, что если рассказ напечатают, те, которые его знают, сочтут, что автора побудили к его написанию чисто личные мотивы. А идея борьбы нового со старым — это только прикрытие. Однако сейчас он думал только о том, что происходит в стране и что ее ожидает в будущем. Если установится власть командиров этой Озерной дивизии, это будет конец всем остаткам демократии и началом межплеменных войн. Мфумо сидел за своим приемником весь вечер и терпеливо обшаривал эфир, слушая все станции, передававшие хоть что-нибудь о событиях в Бонгу. И вот наконец одна заслуживающая доверия станция передала, что попытки мятежников полностью захватить столицу провалились и что в ней создан временный Совет спасения. Президент Питер Бусилизи убит в первый день мятежа вместе с несколькими министрами.